На улице было омерзительно: дул порывистый ветер, с вечернего неба сыпалось что-то мелкое и холодно-мокрое, под ногами хлюпало и чавкало. Но в нашем любимом харабате было тепло, ярко горели лампы и красное хоросанское, как всегда, ласкало не только вкус, но и душу.
После третьего кувшина Омар Ибрагимович глубоко задумался, глядя на шумных завсегдатаев погребка. Когда же красавица Зухра поставила на наш стол четвёртый кувшин, Хайам, положив руку ей на бедро, сказал:
Вот беспутный гуляка, хмельной ветрогон:
Деньги, истину, жизнь – все поставит на кон!
Шариат и Коран – для него не закон.
Кто на свете, скажите, смелее, чем он?
Зухра озадаченно молчала. Я попытался прийти её на помощь:
Коран и Шариат – нам не закон.
Мы покоряем время и пространство,
Пока нам дозволяет христианство
И водку, и вино, и самогон…
Но Зухра лишь приподняла слегка чёрную бровь, улыбнулась и ускользнула от нас на чей-то зов. Гений махнул рукой:
- Ну вот, опять твоё христианство всё испортило...