Лица, как древесная кора,
Что и как случилось непонятно,
Только обесцвеченные пятна
На прохожих светятся с утра.
Может что-то грохнуло в уже
Долго затухающей Вселенной,
Только наши облики мгновенно,
Разнесло на мелкое драже.
Где сиял лица изящный сруб,
Взор царя, лоб князя, нос барона.
Только лист коробочный картона
Кое-как порезанный под круг.
В зеркалах мерцающая муть,
На картинах контуры движения.
Взгляд любви, ухмылка отторжения:
Вряд ли соберется что-нибудь.
Только бессловесное ничто,
Даже и не маски просто масса.
Вяло зарисованная клякса
В тон игриво серого пальто.
Пальцами ощупаю овал,
На плечах, на шее, под рукой.
Подпираю голову. Такое
Я ни разу тут не подпирал.
Выхожу и пялюсь в никуда
И ничем как будто не прикован
Именем-лицом, другим оковом.
Словно зачерствелая еда
Это имя, да и те что с ним.
Мерили, играли, теребили
Маски, расковыривая мыли,
Те места, где залежался грим.
Как теперь понять, кто я? Потом
Я есть я? А я ли то создание?
Может по задумке мироздания
Быть там так и должен был картон.
Ровное картонное панно:
Ряд людей, настенная картина
Люди снизу - лица градом мимо
Сверху. Сыпятся. Рассвет. Еще темно.