Колотится сердце в груди часто-часто,
Ответ на губах от волненья застыл,
И тело взрывается спазмами счастья
На тысячи тысяч сверхновых светил.
ЗАГС, белое платье, фужеров стаккато…
Но сквозь Мендельсона забот перепляс,
Что вновь на работе задержка зарплаты,
А надо за воду платить и за газ.
Что черен от копоти лик на иконе,
Что после инфаркта совсем сдал отец.
Что бывший вчера обрывал телефоны,
Крича: «Ну одумайся ж ты, наконец!»
Пинеточки, чепчик… Усталостью застит
Глаза, но любовь овевает чело.
Ответ на вопрос: «А какой вес у счастья?»
Совсем очевиден и прост – три кило.
Оно на руках – это счастье в пеленках,
И нежностью полнятся грудь и живот…
Но рядом реальность пищит тонко-тонко
Про то, что сестра подает на развод,
Про то, что в карманах опять дубль-пусто,
Что холод и жар закаляют лишь сталь,
Про смесь облегченья с толикою грусти,
Что бывший звонить наконец перестал.
И так каждый миг, рассыпаясь на части
Эмоций и смыслов, событий и лиц,
Несет осознанье, что мир больше счастья,
Хоть, кажется, счастье не знает границ.
Но стоит беде забрести к близким людям
Под видом иссохшей старухи с косой,
И вся суета ярко-клетчатых буден
Скрывается крепа полоской косой.
Вмиг воздух густеет под траурной пленкой,
Сжав долю в распятую горем юдоль,
Где мир - это лишь фитилек пред иконкой,
И боль,
Монотонно скимящая боль.