Твой юг собирается тысячей солнечных брызг, загаром мужчин, обнаженными спинами женщин. Скажи ей, как воздух горячий выходит из трещин земли, раскаленной под взглядами облачных призм. Незримые тропы, песок - не песок, но расплав, в который легко погружаешься стертой подошвой. Твой юг заставляет вести себя так осторожно, как ночью на небо ложится предсонная мгла. И время таинственно, словно невскрытый конверт, который покоится здесь, на горячих ладонях: она отдает тебе каждый родившийся дольник, ведь кроме стихов и тебя у нее больше нет совсем ничего... И она говорит, говорит - мерцающим взглядом, чернильной канвой по бумаге, она от тебя в полувыдохе и полушаге, в уме, в средостении, там, абсолютно внутри, попробуй извлечь ее - скальпель, таблетки, наркоз... Она - это север, бескрайняя снежная пустошь, ей нравится именовать уникальным искусством уменье держаться отчаянно и глубоко, настолько, что ветру не вынести холод за край, что снежные бури сменяются крепкими льдами. Быть выше земного, сливаться по горизонтали, сойтись по оси, обнуляться, упасть, умирать и вскоре воскреснуть обратно - всему вопреки, во имя друг друга делиться на солнце и вьюгу...
Терпите, хорошие.
Ты продолжаешься югом.
Она ожидает в изгибе чернильной строки.