На пустом полотне бесконечных сугробов
Одинокий бредёт человек.
За спиною мазки отпечатков неровных
Заметает без устали снег.
Ветер лихо гуляет в прорехах одежды,
Не давая ни шанса спастись,
Но идёт человек, согреваясь надеждой,
В леденящую белую высь.
Не увидеть под снегом тяжелые камни,
Миг паденья пугающе быстр.
Лишь рука погрузилась в холодное пламя,
Тотчас искры в ладони зажглись.
Сколько лиц и имён разорвали сознанье?
Бесконечность не любит расчёт.
Он поднялся сквозь боль чьих-то воспоминаний
И продолжил движенье вперёд.
Есть поверье, что память ушедших событий
Не уходит от нас навсегда:
Утекают из прошлого тонкие нити,
Как сквозь пальцы струится вода,
Им недолго парить, словно брошенным душам,
Переполнен страданием вес,
Замерзают, твердеют в людском равнодушьи
Выпадая снежинкой с небес.
Лишь немногие могут, согрев на ладони
Россыпь медленно тающих звёзд,
Пропустить сквозь себя крик ушедших агоний.
Имя им - собиратели слёз.
За умение видеть осколки былого
В жертву память придется отдать
И не помнить ни слова, ни жеста родного,
Но он помнил. Он знал, где искать.
Цель манит за собой ледяным перезвоном,
Кристаллическим сумраком нот.
Сквозь пространство поёт ему зов приглушенный,
Навсегда запечатанный в лёд.
Бирюзовая ночь неминуемой тенью
Зарождалась в восточной дали.
Липким страхом на сердце ложилось сомненье:
«Не дойти... не узнать... не найти...».
Шаг за шагом. Он жив, вопреки всем законам -
Волю к жизни так трудно убить.
Здесь! Ищи! Всех и дел-то, что из миллиона
Размотать нужной памяти нить.
Обжигающим холодом впились осколки,
Эхом прошлого смыв пустоту.
Наконец он нашел, что искал очень долго,
Цепь событий поймал на лету.
По горячим камням на вершину Голгофы
Обреченный бредёт человек.
Он готов был пожертвовать плотью и кровью,
Удержать от падения всех.
Кожу жар опалял, и петляла дорога.
Тяжкий крест за плечами Он нёс.
В людям видел насквозь и добро, и пороки,
Первым был собирателем слёз.
В белоснежной дали за полмира отсюда
Падал памяти снежный поток.
Горький смех палачей и страданья Иуды
Обрамляли холодный чертог.
Одиноким осколком по ветру кружилась
Боль того, в ком жила благодать.
Он жалел об одном - что спасти не сложилось
Тех, кто бросил его умирать.