Что, большой любитель риска? Ну, гони! Кружись, земля!
Промелькнули обелиски. Пролетели тополя.
Промелькнули, пролетели: пыль, посадки, спуск, гора…
Мы сегодня разве те ли, что куражились вчера?
Добрались вот до залысин, и открылось как-то враз:
не от нас сей мир зависит, право слово, не от нас.
Кто подал нам, как на блюде, эту жизнь? – пожалте есть! –
и не нам решать, что будет, коль не в нашу честь, что есть.
Да, не нам! Мы в депутаты не стремимся, хоть и зря,
работяги, пьянь, солдаты, педагоги, слесаря.
А коснись, опять мы с краю, вновь сухарь беды сосём.
Что, политик, привираю? Привираю! Да не всё!..
Инкерман. Каскады. Горы. Вскользь улавливает взгляд:
в белых скалах, точно норы, поры времени сквозят.
И, сворачивая к морю, вырываясь из-за гор,
снова ощущаем волю: скорость! ветер! и простор!
Неба край слегка всклокочен. Сбавь, водила! Не гони!
Вёдра яблок у обочин. КПП ментов ГАИ.
За Любимовкой, за мысом, где в/ч и сельский клуб,
налетают снова мысли, ветер рвёт слова из губ.
Бей в лицо, бродяга-ветер! Рви в клочки раздумий нить!
Не готовы мы ответить, лишь и можем, что спросить.
Как на моментальном фото, стынет вдруг одна из фраз:
«Не от армии и флота мир зависит». Не от нас.
Что народ? Народ - трудяга! Дай ему покой и свет.
Лет последних передряги не народ затеял. Нет.
Тормози! Довольно гонки! К пляжу правь, он, видишь, пуст.
Пусть отходят перепонки, высыхают слёзы пусть…
Волны тёплые лениво на песке шипяще мрут.
Вертолёты над заливом кружат несколько минут
И уходят влево, влево, к Севастополю руля,
а в прибое… королева… голая… без короля.
Всё. Шабаш. Конец вояжа. Стой и думай между тем
на бельбекском этом пляже – кто мы? что мы? мы зачем?..
Ах, ну что за Афродита! Кожа плеч, что твой атлас.
Всё на свете шито-крыто и зависит не от нас …