Hад седой равниной моря, гордо реет жирный пИнгвин.
Он и сам уже не помнит, как сумел с земли подняться.
Он парит вторые сутки над равниной океана,
Потому что он не знает, как сажать себя на плоскость.
Раз пятнадцать он пытался сесть куда-нибудь на землю,
Hо, скользнув по грунту брюхом, матерясь, взлетал обратно.
Мимо чайки пролетали и кричали что-то дружно,
Hо не слышал жирный пИнгвин ничего из этих криков.
Он парил, сопел и плакал, слёзы речкой лИлись в море.
В это время буревестник отоваривался пивом.
Услыхав пингвиньи вопли, верный друг примчался разом
И поставил друг на друга тару от пивных бутылок.
Вот, совсем другое дело, - тонкий вскрик прорезал небо.
И, решив, что жизнь прекрасна, пИнгвин плюхнулся на тару.
И пошла гулянка-пьянка до утра, а, может, ночи.
С буревестником обнявшись, пИнгвин пел блатные песни.
А потом себя бил в грудь он и доказывать пытался,
Что летает лучше чаек, и вапще, он самый лучший
Среди птиц. А также мудрый, как сова там или филин…
Вот что значит в жизни нашей дружба, жвачка, море пива!
*****
Право слово, что за птицы!
Нагалдят, везде нагадют...
Дома, што ли, не сидится?
Всё на подвиги их тянет!
То ли мы, интеллигенты,
/Тут пригладил ёж иголки/
Любим мы апартаменты,
Красоту, камин и ёлки.
Слушаем орган и диски,
Курим трубку, выпиваем:
Коньячок, шотландский виски.
В «монополию» играем.
Всё путем: читаем прозу,
Философствуем, мечтаем...
...как, глотнув пивную дозу,
В небе с пИнгвином летаем...
*****
Длилась ровно десять дней
Вакханалия зверей.
Только лис, смотря хитро,
Пил не пиво, а ситро.
2008