Посвящается Д.Г.
Тот и видел, как стройная маска
На обратном "Пути из Дамаска"
Возвратилась домой не одна.
Анна Ахматова, Поэма без героя
[Примечание: Поэма состоит из 12 частей, каждая из которых есть подражание кому-либо из литературной студии Галины Гампер.]
I
[Алексей Кияница]
Когда ты вернёшься,
Я не брошусь тебе на шею,
Не буду кричать, целовать, говорить, как я долго тебя ждала.
Я буду только до бесконечности пристально
Вглядываться в твои глаза,
Наклоняя голову то в одну, то в другую сторону —
Чтобы не упасть с качающейся земли.
II
[Антон Погребняк]
Ты по жизни моей — красной линией.
Без тебя становлюсь всё бессильнее.
Тот февраль, тот концерт, Римский-Корсаков,
Восьмимартовье зеленогорское.
На Владимирской, Академической
Мы касались друг друга космически,
Приземлялись с Луны космонавтово,
Целовались и падали в Автово.
Мне не нужно иного супружества,
Мне достаточно Площади Мужества.
Я старей своего поколения,
Я ровесница Площади Ленина.
Разрастаются геометрически —
Мне уже не под силу их вычислить —
Расстояния для расставания.
Площадь в Сирии — Площадь Восстания.
III
[Елена Качаровская]
Взял за руку меня, будто — взял.
Стал роднее родных, будто — снился.
А огромный холодный вокзал
Залпом в памяти весь поместился.
Возвращайся, довольно геройств,
Возвращайся для частного счастья,
Будь неласков, не нежен, непрост,
Желчен — только живым возвращайся.
Пусть — почудилось: смерти оскал,
Смесь песка и дамасского дыма.
Есть глаза и огромный вокзал.
Остальное всё — лишь пантомима.
IV
[Вера Чигарина]
Всё к чёрту — и в кого-нибудь влюбиться!
Но каждый строит сам свою страну,
Не ведают нахмуренные лица,
Где тот, к кому всё время мыслью льну.
И ты не знаешь, мой вчерашний рыцарь,
Спешишь занять свободную меня
И в сердце мне, как в волосы, зарыться,
Во всех грехах и грёзах обвиня.
Но зря читаешь «Как влюбить любого»,
Напрасно пост блюдёшь и молишь Бога,
Зря ворожишь и просишь у судьбы —
Коту под хвост секретная наука.
Но если ты сказал бы мне на ухо,
Что с ним теперь, — клянусь, влюбилась бы.
V
[Николай Неронов]
Мне так понравились объятья —
Несуществующие — рук.
Вдоль брюк твоих струилось платье, —
Что из того, что это трюк?
Всё так привычно и несложно:
Закрыв глаза, ложусь в кровать.
Мне так понравилось, что можно
Тебя в себе нарисовать!
VI
[Олег Ильин]
Д
Дремлю, давлюсь дешёвыми духами,
Дрожит для дур дублёная дерюга...
Давай дышать да думать дураками —
До дыр дурна дорога друг до друга.
Демагогически дубася демократа,
Дебильно доживём до диалога,
До дидыханья, дилобзанья, до дилада —
Длинна до дрожи дилюбви дорога.
VII
[Алексей Королёв]
Вот плиты, смородина, сад и ветла,
И вот моя медная кружка.
Увы! Отчего ты опять не пришла,
О, где ты, царевна-лягушка?
А мне не сказали, как вызвать тебя, —
Как только зовут тебя разве.
Не бойся, не буду, слова торопя,
Просить о любви и богатстве.
Просить, чтобы позже, чем многим другим
Быть стиснутой водами Стикса.
Ты знаешь, кого я люблю, и живым
Ему прикажи воротиться.
Не обогащай нас и терем не строй,
Мы счастливы зёрнышком риса.
Я буду навеки твоею сестрой,
Царевна моя, Василиса.
VIII
[Ирина Яркова]
Безвременья — вагон, тепла — в обрез.
Балтийский бриз знобит, колеблет стебли.
Случилась осень. Первый месяц без
Твоих неробких рук и метких реплик.
Я жду известий с четырёх сторон,
Глотаю вместе с книгой фунты лиха.
А месяц, словно старый серый слон,
Прошелестел напрасно, умер тихо.
IX
[Наталья Нарсия]
Наш май, близнец в цветах,
Весь в ландышах, в еловых
Проростках терпко-кислых...
И если ты сейчас
В удушливом чаду дамасской — нет, не розы, — ночи,
Увы, не сладостной и нешехерезадьей,
Вдруг вспомнишь, как
Наш майский лес встречал,
Да что там — Мшинка, Мшинская встречала
Своих птенцов шкодливых, вся звеня,
Как ты меня
За ландышами вглубь тянул,
Что молодую кобылицу,
И я не шла — плыла, готовая разбиться.
И если вспомнишь,
Нет, не то,
Что я люблю,
А только травы те,
И землю ту,
И тлю, —
Я то каким-то дальним чувством уловлю.
Чтоб жить и биться.
X
[Виталий Нестеренко]
Не войти в эту воду дважды.
Можно, видимо, лишь вдвоём.
Но тебя не видать пока что,
И вода уже та — быльём
Да гнильём поросла-покрылась —
Не входили в неё давно.
Разогнали бы мы ту гнилость,
Опустились, сцепясь, на дно.
День за днём там — житьё визирье,
Там смываются гарь и тлен
И стирается серость сирий.
Но зачем ты не здесь, зачем?
XI
[Лариса Шушунова]
Они сошлись — волна и камень,
Друг другу — сильные — под стать.
Союз их был горяч и пламен,
Хоть оба не могли пылать.
Им лишь схожденья было мало —
Друг другом сделались на треть.
Она его отшлифовала,
Он научил её терпеть.
Дивились хищные сирены,
Умолкнув вдруг и не смеясь,
Какая музыка из пены
Меж их телами родилась!
Но всё разладилось, распалось,
Как будто и не снилось им.
И только музыка осталась
Под небом ладожским седым.
XII
«...встань и иди в город,
и сказано будет тебе,
что тебе надобно делать».
Деяния святых апостолов
[Егор Фетисов]
Ты страшно устал от обстрелов и лязга,
От зла и отсутствия богоявлений.
Пусть путь до Дамаска и путь из Дамаска
С тобой не свершит никаких превращений.
Мой Савл, кто сказал тебе встать и в тот город
Идти бездорожьем, безлюдьем, ненастьем?
Пусть мир тому станет противен и горек,
Да кто бы он ни был — пусть будет несчастен.
Бросай маскхалат, СВД, парабеллум,
Пусть даже злодеи останутся живы.
К весне прилетай ко мне лебедем белым:
Готова рубашка из листьев крапивы.
XIII
ЭПИЛОГ
Я сказала: люблю. Каждый стал сам не свой,
Был мурашками радости горд.
Не сердись, я не знаю, с которой волной
Мой привет приплывёт в дальний порт.
Я спросила: где ты? Словно шумный салют,
Раздавалось: "Я здесь, возле ног".
Не сердись, я не знаю, который верблюд
Мой вопрос довезёт на восток.
Я кричала на запад, шептала на юг,
В гонг звонила, взводила курок.
Все мои козероги столпились вокруг.
Где ты, без вести мой Козерог?
Где ты — в трюме, в палатке, в теплушке, в арбе?
Кто целует твой шрам ножевой?
Не сердись. Мне в ответ на вопрос о тебе
Так мечтается слышать: живой.
25 сентября — 2 октября 2013