В моем городе снега всеядны:
поглощают не разбирая,
всех церквей золотые погоны
и асфальтные черные рясы.
Всё всплывают люков квадраты,
шаг за шагом я оступаюсь,
шаг за шагом давлю стоны.
Я всего лишь сугроб из мяса,
в целом, жизнь моя плоско-распята.
Снова здесь я, противно, неясно.
Снова звон в квартиру 13.
Снова так же смешно, что писала,
надо встретиться, чтобы расстаться,
(встретиться, чтоб прорасти друг в друга опять,
кинуть все к черту, в теплоте очутиться — остаться.
Раскатать сердца еще тоньше
и тонуть в перезрелой клубнике,
за полоской вечернего быта
будить ночью, шептать: все забыто,
Я. точно.
никогда. не уйду. больше).
Год промотан вперед, я ушла поникло на пике.
уродливо быть такой дикой,
какой я без тебя стала,
перезрелой давленой клубникой
я от стонов свой рот укрыла,
а теперь я тебя умоляю:
гни линию, не меняй пластину:
"не люблю" —
я умру нелюбимой.