I
Ночь дремала, даже ветер колкий
Растворился в гладях тишины,
Только вдруг из облачной кошелки
Вниз скатился гривенник луны.
Засверкал над скатертью холмистой,
Заиграл лучами вдалеке,
Чуть подпрыгнул, звякнув серебристо,
И исчез, не знаемый никем.
Не коснулся он озябших улиц,
Завитков застывших зимних рек,
Потому что все тогда заснули,
И не спал лишь вечер-человек.
Всё гулял он странником по свету,
Вдруг – блеснуло, и негромок так
Положил он лунную монету
То ли в сумку, то ли в полумрак.
Он летел над голубою чащей
И один кружился допоздна,
Кутал тенью гривенник блестящий,
Чтоб никто пропажу не узнал.
Пусть поблекла вьюги кружевница –
Ничего, не пропадет добро:
Думал он, что станет, что случится,
И на что сменяет серебро.
Он шептал: “Веселье будет скоро,
Неспроста мне выпала луна,
Отнесу ее в далекий город
И напьюсь фонарного вина!
Станет мне легко и сладко очень,
Захмелею, закружусь сильней!
А еще куплю любимой ночи
Сарафан из шелковых теней!”
II
Побледнел метелей кружев дивный,
Даль равнин укрылась в пелену.
Эх ты, вечер, человек наивный!
Ты зачем, зачем украл луну?
Ты ее не спрячешь за овраги,
Не зароешь в сонные снега.
Хочешь ты купить фонарной браги?
Для чего? Ведь радость не долга.
Ты в корчме не заходи на кухню,
Там другой, поблекший, гиблый свет –
Хмель уйдет, и фонари потухнут,
А луна одна на много лет.
Нет, ты трезвый кружишься над чащей,
Не качаешь ветром спящий лес –
Не за этим гривенник блестящий
Свистнул ты из кошелька небес.
Ты нырнул во мглу у буерака,
Всё глядишь в заснеженную гать –
Сарафан из бархатного мрака
Хочешь милой ноченьке достать,
И его у дремлющей прохлады
Пожелал купить за деньги ты,
Но во тьме не разглядишь наряды,
Без луны не видно красоты.
Лучше звоном сыпь на эти веси,
Сказки вспомни, что забыл давно,
Ночь свою оденешь в платье песен –
И приятней, и нежней оно.
От судьбы ты многого не требуй,
Ляг с любимой в даль равнин и рек,
А луну отдай обратно небу,
Ведь не в деньгах счастье, человек!