"И вот есть последние, которые будут первыми, и есть первые,которые будут
последними."(Евангелие от Луки,гл.13,ст.30)
Часть 1.
Царь, генерал, богач, мудрец
Однажды встретились,
почИв четвёркой в бОзе.
Свела их вместе Вечность, наконец
Сравняла всех в трагическом вопросе.
И вот проблема: кто же, кто из них
Быть должен первым, самым близким к Богу?
КтО из людей значительных, больших
В почёте божием окажется в итоге?
И царь сказал: проблемы нет совсем.
Я управлял землёй по воле Бога.
Должно быть сразу ясно всем:
Мне первому стоять у Божьего порога.
Над подданными власть моя крепкА.
Была. В моей руке и жизнь, и смерть людская.
Хватало моего кивка,
Казнить иль миловать, на волю отпуская.
С людьми был крут, но в целом - справедлив.
Уста свои не оскверню я ложью:
Да, я казнил. Имел к тому мотив:
На благо власти, и моей, и божьей!
Ну что тут это дело обсуждать?
Я к Богу ближе, - царь воскликнул властно, -
И рядом с Богом должен я стоять!
На сём закончим диспут мы - и баста!
Часть 2.
Царю тут возразил богач:
Конечно, я - не царь, но человек известный.
И в бизнесе, где тёртый я калач,
Для Бога я, как консультант, полезный.
Советником и правою рукой
Быть мнЕ у Бога, есть тому резоны:
Известно, царь, законник ты "крутой"!
Но я, о, царь, жил по СВОИМ законам!
У бедняков копейки отбирал.
Тебя я, царь, обкрадывал поболе.
Чиновников твоих я подкупал,
Давая взятки и пуская в долю.
Жестоким был, но ведь и мир жесток!
Пускал по миру сЕмьи конкурентов.
В чём ты мне, царь, законами помог.
Прими же, царь, мои аплодисменты!
Сюда же, к вам, случайно я попал.
Я потерял, признАюсь, осторожность.
Гулял один - и на меня напал
Убийца нанятый, использовал возможность.
А заплатил убийце конкурент,
Которого я разорил недавно.
И вот я здесь. Трагический момент!
А было всё так здОрово, так славно!
С законами, царь, у тебя бардак!
Плохой властитель был ты, без сомненья.
Я ближе всех быть к Богу должен, так
Как пострадал, я - жертва покушенья!
Часть 3.
Ну ты хватил, однако, чересчур, -
Сказал на то сердито богатею
В сединах генерал, - ну, бедокур,
Я от тебя, приятель, фанатею!
Ну надо же такое сказануть:
Советник Бога! Что, и здесь проценты
Решил состричь, - такая муть! -
За что? За крах и разоренье конкурентов?!
Да ты, камрад, изрядный прохиндей,
Коль был ты остановлен лишь убийцей!
Жить так, как ты, обманывать людей?!
За то и воздАлось тебе сторИцей!
Вот я, к примеру. Сорок лет служил,
Войска водил, командовал пехотой.
И ордена в награду получил,
И званье за военные походы.
Я для солдата был отец родной,
И мать родная тоже, для добавки.
И воевал я на передовой.
Всего пять лет в заслуженной отставке.
Построил дачу. Дачка, хоть не хлам,
Но домик - так себе. Три этажа с мансардой,
Бассейн и сад. А для охраны там
Собак пять душ и сторож с алебардой.
Вот ты, камрад, бы киллером убит!
Так надо было завести барбосов!
Я до седин дожИл, и был и пьян, и сыт.
Нет, первый - я, и никаких вопросов!
Часть 4.
Ах, браво, генерал! Блестящий спич! -
Мудрец воскликнул, - браво, браво, браво!
Ах, генерал! Речь ваша, как кирпич,
Иль как булыжник, убеждает, право!
Но только не меня, мой генерал!
Меня вы убедить не в состояньи.
Ни речи вашей перец и сандал,
Ни сами вы, да и не ваше званье.
Мой генерал! Водили вы войска,
Царю служили праведно и верно.
Всё правильно. И ноша нелегка.
Но ваш характер - дюже, дюже скверный.
Солдат своих нещадно вы секли
Прутами за малейшую оплошку.
В бою ж вы их совсем не берегли.
Они вам не дороже вашей кошки!
С соседями бранились, что ни день.
Детей чужих гоняли прочь из сада.
Науськивали свору на детей.
Вам,как соседу, были все не рады.
Мой генерал! Не вам, не вам стоять
ОдЕсную у Божьего престола.
И только я, коль вы хотите знать,
Благоволенья Господа достоин.
Я тайны мироздания постиг,
Преодолев, как водится, препоны.
Я пОнял их, я разобрался в них.
И это я царю писал законы.
Я мудростью своею направлял
Царя-владыку. Как его советник,
Я и у Бога, о, мой генерал,
Быть должен первый. Первый, не не последний.
Часть 5.
Но тут вступил в свои пределы Бог.
И девушка с ним в платьице нелепом.
Она переступила чрез порог,
За руку Бога ухватилась крепко.
В коротком платье, стареньком, в цветах,
Прореха на боку в её одежде.
За руку Бога ухватилась так,
Как за свою последнюю надежду.
БледнА, как мел, совсем ещё юнА,
Осматривалась в новой обстановке.
И было видно, что пока она
К последней не привыкла остановке.
И молвил Бог: Решаю я, кто плох,
Кто праведник, слуга мой беззаветный.
К чему весь спор? Здесь я - хозяин, Бог,
И мне решать, кто первый, кто последний.
Вот девушка. Смиренна и кроткА.
Никто из вас, так, как она, не скромен.
Трагична жизнь её и коротка.
И ей я выдам первый номер!
- ДевИце этой?! Первенства венец?!
Да за какие выслуги-заслуги?! -
Царь закричал и поддержал мудрец:
Да ведь она, похоже, из прислуги!!
И возмутился гневно генерал:
Её достоинства - лишь для постели!
И, кажется мне, я её встречал,
И, очень вероятно, на панели!
Ну, точно там. Вот, вспомнил я сейчас.
Раскрашенная, в платье-распашонке.
Я заплатил тогда ещё за час
Ей неплохие, в общем-то, деньжонки.
И в общий хор свой голос вплёл богач:
Мы - люди знатные, страны все украшенье!
Нет, я не понимаю, хоть ты плачь,
За что же нам такое униженье?!
Часть 6.
Всё так. Она не знатна, из простых, -
Ответил Бог: всё так, как вы сказали.
Судьба её ударила под дых,
И жизнь полным-полнёхонька печали.
Хоть ей всего-то двадцать юных лет,
Отвешено ей было полной чашей.
Она прошла через трясину бед.
Такие и не снились в жизни вашей.
Отец её - известный коммерсант.
Но богачом был разорён он ловко.
Ему достался несчастливый фант.
Свёл счёты с жизнью с помощью верёвки.
И мать её несчастная нашла
Себе на дне стакана утешенье.
А девочка на улицу ушла,
На улице нашла она общенье.
В двенадцать лет скиталась тут и там,
В подъездах и подвалах ночевала
В компании бомжей, по городам
На поездах товарных кочевала.
Чуть позже она вышла на панель.
Пятнадцать лет ей было без недели.
Накрасилась. К числу её потерь
Добавилась ещё одна потеря.
Пришлось в аду жизнь адскую терпеть.
Терпела униженья и побои.
На теле, - и не смыть, и не стереть, -
Свои следы оставили плейбои.
И пусть себя в продажу обрекла.
Пусть тело грЯзно, но чистА душою.
Душа её терпела, как могла,
Слезами обливаясь, как водою.
Она убита пьяною рукой,
Забита нАсмерть утром, в час рассветный.
В моих пределах ждёт её покой,
И отдых ждёт от жизни безпросветной.
Её омою светлою росой,
И оботру Забвенья простынёю,
И Вечности укрою тишиной,
От всех несчастий, бед её укрою.
Она сюда, в мой дом, со мной пришла,
Со мною в Вечность ждёт её дорога.
И вышел Бог. С ним девушка ушла,
По-прежнему держась за руку Бога.
сентябрь 2011г.
иллюстрация взята из Интернета(В.Васнецов "Страшный суд")