Передо мной тетрадь стихов моей деревенской соседки Маши Трыкиной - простой русской женщины с непростою судьбой и душой поэта. Компьютера у нее нет, да и электричество в деревню подают нерегулярно.
Я приезжаю туда в отпуск. Мне показалось, что ее творчество должно быть услышано.
Понимая, что редактируют только прозу, а стихи – либо печатают, либо нет, я взял на себя смелость стать ее "переводчиком" - не хотел подвергать неизбежной критике то, что на мой взгляд является самобытным народным талантом. Мной был проделан определенный объем редакционной работы над ее стихотворными текстами. Заданный автором размер строфы сохранен.
В эксперименте своем я до конца не уверен и готов его прекратить, если кто убедит меня в его некорректности. 09. 2007
P.S/ Этим летом в августе 2014-го не стало Маши Трыкиной - померла Маша.
Зимний день
Мороз трескучий на окошке белом,
Гирляндами украсив Рождество,
Мне исподволь подсказывает дело,
Когда не надо делать ничего.
В моих руках обученные спицы
Плетут самостоятельно узор,
А во дворе нарядные синицы
Седеющий украсили забор,
И с шишкою увесистою белка
Мне на крыльцо чешуйками сорит,
А кошка, моя преданная грелка,
Колени мне заботливо целит.
А за окном в уже такой привычной,
Но вечно благодатной тишине,
Лишь дятел обстоятельно и зычно
Свой телетайп отстукивает мне.
***
Месяц
Возвращалась одна по тропинке лесной.
Юный месяц тогда увязался за мной -
Тронул плечи мои, заглянул мне в глаза,
Благодарно его отразила слеза.
Он мой путь бесшабашно стелил серебром,
Дивным светом ласкал всю дорогу потом.
Уж с порога сказала ему: «Уходи,
Загулявших подружек моих проводи»…
На рассвете я вышла, смотрю в небеса -
Он, как мальчик упрямый, стоит у крыльца.
Протянула я руки: «Прости, дорогой
Мой небесный любовник, мой жребий - земной.
***
Весна
Журчит вода под мостиком.
Вокруг белым-бело,
И пусть уже мне... с «хвостиком»,
Все слышится одно:
«Скоро Весна придет,
Грусть растает, как лед,
И цветы зацветут,
И соловьи запоют».
И чудится в говоре том -
Зовет родительский дом,
И тот обожаемый взгляд,
Но нету дороги назад….
Но скоро туда Весна,
Свежа, молода, красна,
Душу мою понесет,
И я готовлюсь в полет.
***
Частушка
У вас солнце высоко
А у нас низко,
У вас звезды далеко,
А у нас близко.
Днем небушко голубое,
Ночью темно-синее,
А морозец крепче вдвое -
Даже месяц в инее.
***
Сестренки
Стоят на гряде молодые сосенки
Как бы в пионерском строю,
Я, их величая «родные сестренки»,
По-сестренски нежно люблю.
И часто, свернув от еловой опушки,
Я их навещаю отряд,
И хором они, словно старшей подружке,
Мне все говорят, говорят...
***
Самовар
Поговори-ка, самовар,
Хоть ты со мною.
Очищу с крышки я нагар,
Трубу настрою.
Лучины тонкой нащиплю,
Налью водички,
В «кувшине» шишки запалю
С единой спички.
И вот ты тоненько «запел»,
Разогреваясь,
И «на подходе» зашумел,
Все распаляясь.
Уж слезы льются по стеклу,
А клапан пышет,
И гимн домашнему теплу
Все выше, выше!
А ведь достала я тебя
Из кучи хлама,
Опять заботясь и любя,
Как прежде мама.
***
Своим добром не стану торговать
Своим добром не стану торговать,
Его без счета вам могу раздать,
Но захотите совесть вы купить,
Чем срам земной смогу тогда прикрыть?
А коли чуни старые сношу,
У липоньки я лыка попрошу,
Крапива мне на полотно сгодится,
Коль сарафан последний засквозится.
А мой кому-то приглянется дом,
Мне будет в дождь уютно под кустом.
***
Конец 2000-го года.
Как я намаялась с зимой!
-Не захворала?
И не противно ли самой?,
Хоть грязь убрала б!
Во взгляде сумрачная мгла…
Так не годится,
За девять месяцев могла б
И подлечиться.
Пора "Касьяна" провожать,
Долой пижона!
Морить, конечно, не рожать,
Хоть больше звона.
И не чета ему милок
"Никола Зимний"!
Посыпь хоть гостю на порог
Снежок да иней.
***
Клавдии
В деревне выросли одной,
Умчались, кто куда,
Но вот вернулись мы домой,
Как видно, навсегда...
Но так же некому помочь
Тебе на склоне лет,
Хоть у тебя сестра и дочь,
А у меня их нет.
Я никого в том не виню,
Но лишь прошу за них ,
Неся записки к алтарю
Как-будто за своих.
***
Одиночество
В мокрое я окошко зову:
- Где ты, мой милый, где ты?»…
Ветер на пашню сыплет листву,
Как золотые монеты.
Он и судьбу мою заодно
Разметал по дальним дорогам,
И одиночество лишь одно
Жмется холодным боком.
Делом случайным себя займу,
Чтобы о нем не думать.
Ветер плачет, зовет - не пойму,
Хочет совсем запутать.
Ночь за окном моим холодна,
Словно постель солдатки.
Ну почему, когда ты одна,
Сны так чудны, так сладки?!
***
Письмо в никуда
Здравствуй, мама моя!
Я наш дом сохранила,
В нем живу, как когда-то с тобою жила.
На венцах по краям,
Помнишь?, я не забыла -
Хвойным духом богата выступала смола.
Я в коробке конфетной
Все храню твои письма.
Не всегда отвечала? -
Извини, суета.
С запоздалым приветом,
Не имеющим смысла,
Когда ты замолчала,
Вот, пишу в никуда...
Пусть в ответ не увижу
КаракУлек любимых,
Но, слезой умывая их заветную вязь,
Я былое приближу
Через долгие зимы,
В пустоту обращаясь, над собою смеясь.
***
Колюшка
Говорила: - Колюшка,
Не паши ты полюшко,
Прожили до зернышка,
Нечего сажать!
Но пошел упряменький,
Вроде бы и пряменько.
Пробудилась раненько
Колюшку встречать:
-А пахал ты, Колюшка,
Фермерское полюшко,
А пахал ты, Колюшка,
Розовы кусты,
А, быть может, наше,
Сошку потерявши,
Дабы стала краше,
Пахал рожей ты?
А нарежь лозиночек,
Наплети корзиночек,
Я пойду в Починочек
Ими торговать.
Уж он сплел корзиночку -
С мишкой, знать, лозиночку
Гнул через бутылочку,
Что и не поднять.
В лес подался Колюшка.
- Ну, куда ты, горюшко,
Головная болюшка?!
Посиди, остынь.
Но принес-таки мешок
Зеленух да горюшек,
И пишу я тот стишок,
Горький, как полынь.
***
Дочка
У соседа детки,
У соседки внучки.
Я взяла у дедки
Козочку с получки.
Долго не гадала,
Как ее назвать,
Видно весть послала
Мне ОТ-ТУДА мать.
Резвую, смешную,
Новую родню -
Я ко всем ревную
«Доченьку» мою.
Знать, сыскался кончик
В веретенах лет.
Городить загончик
Помогал сосед,
А его сыночки
И соседки внучки
Тянут к моей «Дочке»
Пухленькие ручки.
***
Ветер в черной трубе
Ветер в черной трубе
Перепел соловья,
Только сердце противится фальши.
Ты не нравишься мне,
Не пытай ты меня,
Облетай мою избу подальше.
Ты давно уж чужой,
Не пойду за тобой,
Хоть соломой стелись под ногами.
Я могла бы простить,
Но о чем говорить,
Соблазняясь хмельными словами?
Знать, на том рубеже
Притупляется вкус,
И речей растревоженный улей
Не затеплит уже
Холодеющих чувств,
Как золою распавшихся углей.
***