Коралловые атоллы плывут по реке в январе,
А небо совсем июльское, если забудется снег;
Воздух щеки касается шершавой бумагой гофре,
Дыхание учащается, как принято по весне.
И осень с грибными листьями живет в голубом тазу,
Так странно переплетаются вивальдовы времена,
А стряпчий-зима суровится и пробует все на зуб,
Требует много нескромного, горячего и вина.
Требует много пряностей, кружев, обветренных губ,
Кожи пылающе-сонной, чтобы с мороза припасть.
Август, ворвавшийся в зиму,должен быть ласково-груб,
Он же незащищенный,ему можно долго и всласть.
К атоллам не подплывают ни корабли, ни шхуны,
Это кольцо в прибое пальмового патруля.
Ярый январский профиль небезызвестной лагуны,
Он голубого цвета, такого же, как и земля.
Нет, острова не плавают, это дрейфуют льдины,
Странно переплетаются чайковские времена.
Если зимою мне жарко, то это необъяснимо,
Воздух щеки касается и произносит: сполна..