Немолодой седовласый мужчина, гладко выбритый, интеллигентного вида, в недорогом, но со вкусом подобранном сером пальто, в черной шляпе из фетра и тростью в руках, вышел из дома как обычно в половине шестого вечера. То был никто иной, как Святослав Яромирович — недавно переехавший в городок пенсионер. Родственников у него как будто не было, и ничего определенного сказать о его прежней жизни никто не мог. Потому пожилые дамы, совершающие вечерний променад на приподъездной лавочке, строили об этом предположения в силу своей богатой фантазии. Которая, впрочем, сводилась в основном к двум версиям.
По одной из них Святослав Яромирович был профессором, вдовцом. После скоропостижной кончины супруги он якобы отошел от профессиональной деятельности и переехал в тихий городок, чтобы дожить остатки своих дней в почтенном одиночестве. По другой версии Святослав Яромирович был беглым «мафиози», и в городке он ни много ни мало скрывался от властей. А заодно и от своих подельников, у которых, по слухам, пенсионер одолжил кругленькую сумму, да, вот беда, забыл вернуть.
Сам же Святослав Яромирович хранил скромное молчание и от расспросов уклонялся то шуткой, а то и просто спешил. Вот и сейчас он раскланялся с бабушками, сидящими у подъезда, и без лишних слов направился непосредственно в булочную, где ему предстояло купить обычный и вполне вписывающийся в теперешний его жизненный уклад батон «К чаю».
В булочной той работала Глафира Федоровна, уже немолодая, но все еще красивая женщина возраста «за пятьдесят». Глафира Федоровна, кажется, симпатизировала приезжему пенсионеру. Симпатию ее подтверждал тот факт, что Глафира Федоровна всегда старалась оставить для Святослава Яромировича батон посвежее; а так же обрывок разговора, невольным свидетелем которого стал сегодня Святослав Яромирович.
- Что же ты, Глаша? Чай, на нашего интеллигента глаз положила? - спросил незнакомый пенсионеру голос.
- А что, мужик видный! Даром, что пенсионер. И родственников у него, кажется, нет. Один он совсем, как и я. Что же нам поодиночке-то маяться? - этот голос был знаком Святославу Яромировичу и, без сомнения, принадлежал он Глафире Федоровне.
Разговор доносился из подсобного помещения, и, вероятно, не предназначался для ушей вошедшего. Поэтому Святослав Яромирович вышел из булочной, а затем вошел снова, в этот раз громко хлопнув дверью. Глафира Федоровна поспешила к прилавку.
- Здравствуйте, Святослав Яромирович! - сказала она и смутилась. - Батон?
- Батон, - ответил Святослав Яромирович и улыбнулся.
Глафира Федоровна улыбнулась в ответ, отчего бледно-голубые глаза ее потеплели, и от них во все стороны побежали лучики-морщинки. «Они как снежинки. Как теплые снежинки. Неужели такое возможно?» - думал Святослав Яромирович , и от этого улыбался еще шире. И Глафира Федоровна тоже улыбалась сильнее, заразившись радостью от улыбки Святослава Яромировича.
- Здравствуйте, здравствуйте! - вдруг прервал их хриплый и не очень приятный голос. Это коллега Глафиры, вторая продавщица, вышла из подсобки, держа в руках небольшую искусственную елку. Елка была украшена стеклянными шариками и мишурой и всем своим видом намекала на приближение любимого всеми торжества.
- Новый год скоро. Чудеса... - задумчиво произнес Святослав Яромирович.
- Эх, были бы они, чудеса эти, дорогой Святослав Яромирович... - вздохнула Глафира Федоровна.
- Как же так? Вы - и в чудеса не верите, Глафира Федоровна? - пенсионер стал растерян от слов Глафиры. В воздухе повисло неловкое молчание.
- Да какие уж тут чудеса, - вмешалась вторая продавщица. - Работаешь с утра до ночи за гроши, вот и в Новый год работать придется. А подняли бы пенсии нам, вот и были бы чудеса. - Продавщица неприятно засмеялась.
- Но это нельзя! Ни в коем случае нельзя! - вскричал Святослав Яромирович. Казалось, он был сам не свой. - Я покажу вам! Я вам покажу! - пенсионер выбежал из булочной, потрясая тростью в воздухе.
- Вот тебе и интеллигент, - бросила ему в след вторая продавщица. Глафира Федоровна застыла в удивлении. На прилавке одиноко лежал забытый в горячке батон.
Запыхавшийся Святослав Яромирович вбежал домой и открыл шкаф. Внутри него находилось то, что никак не могло быть в шкафу среднего пенсионера. Там висел длинный бархатный тулуп синего цвета, отороченный мехом и богато расшитый серебром. Внизу, под тулупом стояли валенки, а наверху на специально отведенной для этого полке покоилась шапка, украшенная белой меховой опушкой. Здесь же был и серебряный посох, который нисколько не потускнел за долгое время, проведенное в темноте.
- В чудеса они не верят! Вот времена настали! - сердито пробубнил Святослав Яромирович и погладил синий ворс. Это немного успокоило старика. Он надел шапку, валенки, тулуп, по-молодецки подпоясался кушаком и посмотрел в зеркало. Новогоднему убранству не хватало лишь бороды, которую Святослав Яромирович к настоящему моменту давно уже сбрил. Впрочем, и без нее в этом облачении Святослав Яромирович выглядел весьма и весьма внушительно.
- Не верят в чудеса! - повторил он уже совсем по-доброму и ухмыльнулся. - Ишь, ты!
--------
Смена подошла к концу, стемнело и последний посетитель покинул булочную. Глафира Федоровна вышла на улицу, чтобы запереть дверь, но только она поднесла ключ к замку, как за спиной у нее раздался цокот копыт и лошадиное фырканье. Продавщица обернулась и увидела...
- Святослав! Да что же это?! - всплеснула руками Глафира Федоровна и выронила ключи. От неожиданности она даже забыла отчество.
Перед ней стоял непонятно откуда взявшийся Святослав Яромирович, одетый в упомянутый выше наряд, а позади него находились потрясающей красоты резные сани, запряженные тремя белыми лошадьми.
- Пожалуйте кататься, дражайшая Глафира Федоровна! - улыбнулся Святослав Яромирович и подал продавщице руку.
«Настоящий Дед Мороз! - отчего-то подумала Глафира Федоровна. - Правда, без бороды.»