У Баратынского есть дивные строки:
Резец, орган, ! счастлив, кто влеком
К ним чувственным, за грань их не ступая!
Есть хмель ему на празднике мирском!
Но пред тобой, как пред нагим мечом,
Мысль, острый луч, бледнеет жизнь земная!*
Когда я впервые прочитала их, то движимая естественным человеческим чувством к сопереживанию, устремилась в Интернет, чтобы найти тех, кто тоже пришел в восторг от написанного и там я нашла слова грузинского философа Мераба Константиновича Мамардашвили:
"Возможно, вас, как и меня, пронзит это выражение:
"... пред тобой (мыслью), как пред нагим мечом...";
но слова, повторяю, тоже материя.
Тогда как в случае мысли не может быть никаких прикрас, никакой чувственной материи (здесь радость, здесь прыгай) и никакого промежуточного слоя.
Если тебе не удалась мысль, то не удалось ничего. Не поможет ни аллитерация, ни редкая звонкая рифма, ни удачно и ясно, казалось бы, переданное смутное настроение, какое бывает в магии поэзии и которое можно разыграть, даже не вполне пройдя все пути к мысли. Как в этом стихотворении: "Мысль, острый луч, бледнеет жизнь земная", то есть "бледнеет" красочность земной жизни, ее чувственные оттенки, обеспечивающие сами по себе возможность для самоудовлетворения."
Сказанное одним из особенных мыслителей прошлого века так естественно улеглось в мои мысли, что отозвалось только одним - радостью.
У Александра Грина есть рассказ "Сердце пустыни", написанный в присущей ему чудесной изысканной манере.
Вот цитата из начала рассказа: "Среди прочей публики мы отметим здесь три скептических ума, - три художественные натуры, - три погибшие души, несомненно талантливые, но переставшие видеть з_е_р_н_о. Разными путями пришли они к тому, что видели одну ш_е_л_у_х_у."
Требования грамотности вне смысла сказанного и есть такая шелуха. Шелуха слов.
А теперь то, ради чего и написана данная статья: стихотворения поэта Александра Яковлева 9.
Строгие ревнители грамматики найдут к чему придраться, осыпая красоту непосредственности шелухой замечаний.
Но зерна мыслей, прорастающие в стихотворениях Саши, дают необыкновенные плоды. По его стихам разбросаны удивительные строки, внутренняя музыка которых нежит душу. Свежесть взгляда на привычное, нежность и чувственность, искренность и горячее сердце притягивают.
И тайна запятых, которые иногда кажутся поставленными не к месту.
Но вдруг их кажущаяся неуместность рождает совсем другое видение мира.
Наше время отличается все большим углублением в виртуальность, когда живые интонации теряются, и мы превращаемся в немых собеседников. Запятые на письме являются некоторой заменой привычных интонаций.
И когда мы сами ставим запятые там, где хотим изменить мысль, придать нашим словам другой смысл, то мы получаем новые смысловые интонации нашего немеющего мира.
Колокол, колокольнею, звоном, крестимся,
Крест, перекрёсток, пыль, бездорожье,
Поле, нет края, ветер, соломой пахнет,
Вечер, лучина, запах дождя, молимся...
Пахота, кровь на ладонях, кони устали,
Молоко по губам, руки жены, счастье,
Дети дурачатся, дед ругается, пора вечерить,
Бабка уставшая, улыбка вечная, надежда...
Верите, нет, люблю, всё это:
Листья, рассветы, много всего,
Главное – люди есть разные.
Просто живут так же, со скромностью...
Золото в ноги, серебро в волосы,
Скатерть белая, рубаха чёрная,
Смог вынести, жизнь, как прокосы,
То травой полна, то голая.
Порог, двери, стучать - сил нет,
Может пожить ещё, закат идёт,
В колодец крикнул - эха нет.
Может, звук исчез, или я оглох.
- Постой! - просто крикните вдогонку,
-Не уходи, ты ещё летать можешь!
Колокол, перекрёсток, вечер - сам молю,
Окно, свет - ждут меня, значит, рано мне.............
А потом просто мягкий восторг от написанных Сашей строк:
Будто море вокруг бело-нежное...
За тёплым голосом роса застыла дрожью...
Милее только смех и свет с росою...
В глазах у моей вечности улыбка и покой
Колыбель уснувших деревьев на сопках качает луна…
Белокурой волной омываемый берег...
Глоток живой воды, с истока…….
Каким был сон, когда мы были вместе,
И что осталось нам - когда растаял он?
Каждому пишущему на Стихире от всего сердца желаю найти своего друга-поэта, который будет ясен и таинственен как открытая, но непрочитанная книга... Писать вместе стихи, проникая в душу друга – чудо.