Это было так странно.
Я чувствовал ее плечи, ее кожу,
Которая вся была в мурашках.
Еще было очень рано, она спала,
А я пытался вспомнить ее лицо.
Я помнил все: ту родинку на плече, и шрам на шее,
Но не в каких-то пошлых фантазиях.
Но хоть убейте, я не мог вспомнить ее лицо.
Мой взгляд всегда останавливался на плечах,
Или шее.
Прогулка в парке, поход на зимнее море,
Последнего я очень давно хотел.
Мы гуляли по городу, и вскоре,
Он весь опустел,
Осталась только маленькая такса.
Мы бегали, кричали, звали,
Но никто не отзывался, только эхо ходило за нами,
И такса, которую звали Сара.
Она была с длинными ушами; из-за них она пару раз упала.
Мы продолжали гулять по-городу,
Одинокому, вымершему,
И в тоже время, такому тихому.
Присели на лавочку и уснули.
Проснулся я в своей постели,
В компании своих подушек,
И вдруг понял, что хочу обратно,
В компанию тех двух подружек,
И чтоб теплом согрели.
Чтоб согрела та девушка, чье лицо я не вспомнил,
Но отлично которую знал,
Чьи, часами, изучал я, ладони,
И которую, вспоминать я не стал.