Мне вольно оставаться в суете
до той поры, до предвесенней спячки,
когда февраль приляжет на постель,
откинувшись от праздничной горячки.
Задует Бог бенгальские огни,
седой пургой затопит бесконечность,
а синий глаз крещенской полыньи
затянет льдом, казалось бы, навечно.
Останутся лишь - стынь и миражи
придуманных несбыточных желаний,
а сон длиною в крошечную жизнь
укроет душу бархатною дланью.
И буду я дышать едва – едва,
придут стихи, и их не спрячет вьюга,
хорошими бывают лишь слова,
которые влюбляются друг в друга.