Тяжелый век, лихие времена,
Страдание и боль гостей здесь принимают.
И красоты порок - таится беспредел.
И церковь порождается безумием.
Европа – ты, как черная вдова,
Покрытая плащом средневековья.
И не вписалась ты в рассвете лет,
В те годы зла и тяжких испытаний.
Своею красотою, добротой своей.
Валенсия, любовь моя земная!
И не забыть той юности святой.
Глаза твои – что блеск от изумрудов.
Волос копна – луч солнца золотой,
Улыбка белоснежная сияет.
Полна твоя душа любви ночной,
Что юношу так ловко забавляет.
Но что ему, посланник сатаны,
Что прикрывался заповедью Бога.
Покорный раб, что предал красоту,
Монах, что возомнил себя судьею.
Безбожник, кто не смог,
С собою совладать.
И красотой твоей не смог он насладится.
Поверить я не мог в тот тяжкий грех,
Что над тобою изверги творили.
Но доказать, что ведьмой ты была,
Безумцы эти так и не сумели.
Огонь пылал и имя ему - смерть.
Что церковь зажигала ежедневно.
О, Валенсия, прости меня за все!
Что не успел спасти тебя, родная!
Костер тех мук увидеть я не смог.
И видит Бог, я даже не пытался.
Я чужестранец, я понять не смог,
Всей сути тех коварных испытаний.
Бессмысленных судов, кровавых догм
Что лишь дурак,
До боли горькой властью одержимый,
Составить им закон беззренно мог.
И нет конца,
Моей безгрешной боли и страданьям.
И помнить я хочу тебя живой,
Счастливой девой, помнящей мечтания.
О, первая любовь, как ты сильна!
И навсегда, в душе моей жива.
А проклятый костер, что там горел
И нету в этой смерти романтизма.
Кровавой болью на душе лежит.
Он тоже пожалел, тот изувер,
Что на спасенье Бога пал надеждой.
Он, одержимый властью роковой,
Ушел из жизни, словно червь древесный.
О, Валенсия! Как жаль, что не узреть,
Тебе красы моих родных просторов
И речек бесконечных и полей.
Любви и доброты моих знакомых.
И истинного Бога не понять,
Что так далек, от тех людей коварных,
Тела которых, в страхе пали в чернь.
И место их прощения – ад бездонный.
Что на костре тебя тогда сожгли,
За красоту твою, со щедростью душевной.
О, Валенсия! Ты дева, иностранка,
Что в памяти осталась у меня.
А я всего лишь путник проходящий.
И яркую картину напишу,
Тебе я посвящу ее, родная,
И жизнь твою я, в вечность облачу.