в сущности, мы ничего не меняем,
в диапазоне, в корне все остается прежним:
старый дом, теплый свитер, подходящее подо все платье
в доказательство, мне остается подняться с постели, выйти и, как обычно, встретить тебя в парадной
и если сейчас я останусь в этой панельной многоэтажке, если опять поверну в свой же двор, стану, уставшим плечом подпирая лутку, вытащу из кармана смятый билет бумажный,
то
через десять лет я буду реветь ручьем, ковырять штукатурку, сетовать на судьбу,
а это, друзья мои, страшно
всякий наш шаг включен в великий вселенский план по достижению счастья, роли прописаны , каждый сидит у своих декораций, между ними пытается втиснуться режиссер темнолицый, показать свой суровый нрав
он говорит «если не получается, пробуйте, это зачтется как репетиция», и он единственный в павильоне прав
никогда не бойся менять привычный уклад, не стели постель – спи в одежде, не ищи стакана – пей из горла, уезжай из города если город, как и рубашка, мал
потому что насиженный угол – только четверть…
четверть мест, из которых можно смотреть на зал
не держи в себе ни одно из желаний, обожги гортань, так стремись, чтоб брусчатка под твоими ногами истерлась в пыль,
чтобы ты ушел отсюда, а кто-то через много лет
встал на пристань и рассказал, как безумный шторм сменяет вечерний штиль…