If the sun were to rise in the West, your love would be unchanged forever.
Снова прихожу домой одна, субботний вечер,
Устало снимаю туфили, стягиваю с бедер лоскуты платья…
Сегодня не было и завтра не будет никаких долгожданных встреч,
Хотя самыми долгожданными были б твои объятья.
Повсюду зажженные свечи едва освещают мой дом,
Играют на стенах тени, скользят, и тают, так нежно,
Глаза полны слез, посредством печали, в бокале плещется ром,
И как странно: каждая капля только трезвит, искореняя мои надежды.
Как где-то давно mezze forte рыдала на улицах Рима скрипка,
И девочка, в розовом платье, с пионом в руке,
Встав на носочки, как балерина в пике,
С застывшей печальной улыбкой
Все пела и пела во тьме:
«Ох, если бы восход Солнца пришелся на Запад,
Твоя любовь была бы неизменной вечно!
Ох, если бы только Солнце вставало на Западе,
Я точно знаю: ты любил бы меня вечно.
Ох, если бы только…»
Прости меня, моя хрупкая, нежная, милая,
Что я не оправдала твоих надежд, быть может.
Ты такая неуловимая, чуткая и красивая…
Самая. И меня никто больше так не встревожит.
И меня никто не заставит так больше любить,
Любоваться глазами, плечами и кистЯми рук,
Я с тобой могла обо всех, обо всём позабыть,
Под дождя размеренный и тихий за окнами звук.
И по крыше…
Ты же помнишь: «Мы выше, родная, мы выше!»
Мне хотелось верить, что есть в жизни вещи,
Что, представь, самой жизни продляться дольше!
Но если и есть то, что твоего непостоянства больнее и реще,
Из всего только ложь мне саднит и соделает горше.
Как где-то давно mezze forte рыдала на улицах Рима скрипка,
И девочка, в розовом платье, с пионом в руке,
Встав на носочки, как балерина в пике,
С застывшей печальной улыбкой
Все пела и пела во тьме:
«Ох, если бы восход Солнца пришелся на Запад,
Твоя любовь была бы неизменной вечно!
Ох, если бы только Солнце вставало на Западе,
Я точно знаю: ты любил бы меня вечно.
Ох, если бы только…»
Снова ночь. И ниспускается к моему изголовью Муза,
Шепчет, все шепчет слова и повторяет: «Пиши!»,
Она раздувает с ладони повсюду звёзды, напевает «Карузо»
И звёздами я дышу. И ноты играют на струнах души.
И мне открывается наичистейший дар – полюбить,
И душу мою освещают все разом светила небес…
Я знаю, что ты уйдешь. Мне не страшно тебя отпустить.
Мне страшно выше с тобою не стать. А мне ведь не стать без…
Как где-то давно mezze forte на улицах Рима рыдала скрипка,
И девочка, в розовом платье, с пионом в руке,
Встав на носочки, как балерина в пике,
С застывшей печальной улыбкой
Все пела и пела во тьме:
«Ох, если бы восход Солнца пришелся на Запад,
Твоя любовь была бы неизменной вечно!
Ох, если бы только Солнце вставало на Западе,
Я точно знаю: ты любил бы меня вечно.
Ох, если бы только…»
Так, веря песне своей бесконечно
Искренно и отчаянно пела она,
Разливая в небе слова, как античную панегирику…
Колизей освещала Луна,
И ни у кого не хватило сил подойти к ней, сказать и казаться жестоким:
«Крошечка, это всё лирика.
Солнце вставало и будет вставать на Востоке.»
На Востоке…