Как-то вышел за город и шёл - не припомню уже,
Может, пару минут, может, годы - очнулся. И обмер:
Из элитного комплекса купленных впрок гаражей
Выползает орда сытых, кормленных баснями зомби.
Под рассыпчатый звон и гудение вольтовых дуг
По колдобинам, рытвинам, пажитям, сёлам и весям,
Конфетти из стекла рассыпают, по снегу идут
И жуют свою кислую жвачку: "Воскресе, воскресе".
Что-то где-то в душе заскребло, да и крикнулось мне
В бесконечную сеть рукавов непостроенных улиц:
"Православные, эй! А Голгофа не в той стороне!
Если вниз, по шоссе - там ломбард. И тупик!"
Обернулись.
Вижу - склабит чернец-верховод расщербатейший ряд,
Да присвистнул, и прыснул - и прочие тоже заржали.
Зубы - кашей перловой. Летит поллитровый снаряд.
Прилетел - и во рту привкус водки, и снега, и ржави.
Волокут, улюлюкают, треплют дубленки полу,
Об мочало асфальта скребут рваной рожи обмылки...
Просыпаюсь - подушка в крови да лежит на полу,
В лунном зайчике искрится горло разбитой бутылки.
Что поделать! Так будет и было всегда испокон:
Удаляясь всё дальше и дальше от истин распятых,
Шёл на новый виток справедливейший жёрнов времён,
Что сметливый сварожичий внук окрестил коловратом.
Так же - из веку в век, не меняясь.
И будем честны,
Помогают тому до всего не дошедшие руки,
Оттого как мечты и до варки сочны и вкусны.
Не люблю эти сны.
Потому что сбываются, суки.