1
Мне голос чей-то среди ночи
Шептал слова в мой бренный ум
И глаз сомкнуть не было мочи,
Я был во власти скорбных дум.
Тот голос звал меня на битву
На бой неравный, бой лихой,
Где шпаги остры, будто бритвы
И каждый шаг сулит бедой.
Те шпаги режут в клочья души,
Увечат разум тех, кто слаб
И сердце стонет от удушья
В плену коварных грязных лап.
Тот враг силён и беспощаден
И как всё зло неутомим,
Свиреп, как лев и кровожаден,
А на лице милейший грим.
Он всем готов нам дать спасенье,
Готов избавить от грехов,
За то, чтоб мы угасли зреньем
И не читали впредь стихов.
Стихов, горящих в сердце мыслью,
Стихов, что солнцем светят в тьму,
Грифоном мудрым мчат над высью,
Морской пучиной бьют в корму.
Те строки, что горланят чайки,
Купаясь в утренней заре,
Поют хвостатые русалки
И нимфы на святой горе.
И вся природа томно дышит,
Когда поэт читает стих,
Но враг наш рядом где-то рыщет:
Готовит ход, пока притих.
И стоит только раз забыться -
Он тут как тут, готов напасть,
Бежит рысцой, гремят копытца,
Он слабость видит, чует власть.
Словами разум он туманит,
Смириться с ложью он велит,
Дурной, порочной силой манит,
А после страшный суд вершит.
Во мраке лживой, мерзкой фальши,
В тени колонн ненужных слов
Нам не избавиться от каши
Внутри пустых своих голов.
К чему, скажи, пустое тленье?
Когда не можешь жить, страдать,
Любить душой, зачем спасенье?
Зачем спокойно смерти ждать?
Молчит душа у тех, кто поздно
Уразумел, что жить нельзя,
Как камень придорожный - грозно,
Себя над всем превознося.
2
...
И я со страстью в бой вступаю
И с верой в бога и любовь.
Внутри нас свет, я это знаю,
А кто забыл - пусть вспомнит вновь.
...
И мой пророк со мною рядом,
Ведёт меня в свой горний храм,
Глядит вперёд спокойным взглядом,
Моя надежда, мой Приам.
В том храме всюду свет сияет
И сердце полно от любви,
Там ангел меж колонн летает,
Поёт, кружась: "Благослови"!
Тут мысль легка и чистоплотна,
Добром молитв устелен неф,
Душа свободна и бесплотна
Парит вверху, роняя шлейф.
И эхо песен серафимов
Гремит торжественно меж стен,
Встречая новых пилигримов,
Бредущих снять телесный тлен.
Сквозь купол ярко светит солнце,
Лучами наполняя зал,
Тепло, переливаясь, льётся;
Поёт божественный хорал.
А я, как камень, не моргая,
Стою, во власти высших сил
И в этот миг, мечом сверкая
Ко мне слетает Михаил.
И я, от радости шатаясь
Глаза ему свои открыл,
А он крылом меня касаясь,
С улыбкой нежной говорил:
"Всегда прекрасен образ божий,
Чисты деяния его
И все мы на него похожи,
Мы - часть единства одного.
Но время смут сейчас настало,
Забыт небесный наш отец,
Увы, теперь ничтожно мало
На свете любящих сердец.
Давно потеряны скрижали,
Никто не чтит святой завет
И тонет в сумраке печали
Скользящий вниз небесный свет.
И рушит тьма устои веры,
Всё, что так важно на Земле,
Лукавый мчит свои галеры
На перепончатом крыле.
В сердца людей проникли бесы,
Черны теперь сердца людей.
В тумане огненной завесы
Им коротать остатки дней.
Добро и зло, как лёд и пламень
Схлестнутся вновь, мечи скрестив
И не один могильный камень
Укроют нежно ветви ив.
И будут сотни лжепророков
В наш мир смятение нести.
Канонизация пороков
Собьёт нас с верного пути".
3
Архангел добро улыбнулся,
Прогнал усталость с гибких плеч,
Всем телом статным изогнулся
И вновь продолжил свою речь:
"Всё так несовершенно, тленно,
Любовь одна лишь вечна днесь,
Как жизнь - прекрасна... вдохновенна,
Как женских ароматов взвесь.
Нашла в душе она укромность,
Даруя слабым плотский жар,
А сильным истины бездонность.
Любить друг друга - божий дар!
Но слепы мы, как малы дети,
И в сердце тернии растут;
Гремит эпоха лихолетья,
Года тяжёлые идут...
В такой момент нужна опора,
И ЧЕЛОВЕК среди людей,
Кто крикнет громко божье слово,
И сделает всех нас мудрей."
Расправив крылья для полёта,
Он вспыхнул, озаряя храм,
Я не отдав себе отчёта,
Склонился ниц к его ногам.
Следил за ним я с придыханьем,
Когда он, молча, вверх взлетел,
Заполнив всё святым сияньем.
Он не светился, он горел!
Огнём небесной благодати,
Любовью: к людям и к отцу,
Ко страждущим и спящим братьям,
К слезам, бегущим по лицу.
И мне в тот час открылось знанье,
Лежащее всегда в тени,
Я понял силу состраданья,
Что так забыто в наши дни.
Я понял как мощна духовно
Душа, которая верна
Своей природе не условно.
Каким смирением полна
Она в минуты искушений,
Какой предельной высоты
Полёт, отсутствия сомнений
При выборе своей судьбы.
Пока я был весь в размышленьях
Мне ангел крикнул с высоты,
"А что для мира сделал ты?"
Не знаю, молвил я в сомненьях.
И скорбно опустивши веки,
Я очень тяжело вздохнул.
Ведь мы духовные калеки,
Кричать пора бы: "Караул!"
Тебе я вечно благодарен
За то, что мне глаза открыл.
Мой взор теперь всегда печален
Лишь вспомню кем я прежде был.
Глаза закрыв, я прослезился
А вновь открыв - остолбенел.
В родных стенах я очутился,
Средь суеты насущных дел.
А предо мной бумагой влажной,
Видать от слёз, лежит тетрадь.
Я в руки взяв её отважно
Тихонько начал вслух читать.
Слова сбивались как-то в клочья
И получался только шум:
"Мне голос чей-то среди ночи
Шептал слова в мой бренный ум..."