В надмирность устремлен поток,
В котором жизнь – в один глоток.
А после? После – вновь виток.
И всем висеть за волосок.
Но в мир, остывшей от обид,
Летит души метеорит.
И долетит ли, кто бы знал
Подзорный глаз и тот устал.
Чего же ждать тебе опять
Ведь время лечь. И мирно спать.
И веки тяжестью полны
Набравшись неба глубины.
Как льды. Которые бодры
От холода внутри воды.
Они мне дивные сады
До синевы. Глазниц совы.
Мне голос дан. И горлом – свет
Лавины сходят с плеч планет
Ликует небо, звезд парад
И щеки Солнца вслух искрят.
Слова не мною говорят
Их сущности – живые, в ряд
Становятся, и я смотрю
По чести им, иль снова лгу.
А, если я солгу? Тогда
Бесчестней станут города?
Или снега с оси Земли
Сойдут ко мне слезой: не лги?!
Не лги, не лги…Но отчего?
Ведь лгать так просто,
Как в седло, вскочить и мчаться вверх,
Пока в копытах ветра нерв.
Остановиться? На лету? За словом
Наклониться к льду? Согреть его
Дыханьем, сердечного свиданья?
Или промчаться мимо, сойдя
Коню за мыло.
Не иссякает мне поток,
Возносит в небо, на восток.
И если слово, суть цветок,
То в лепестках губами Бог.