Моим стихам мерзлым, серо-синей тональности, отчужденности,
С их мертвецкой синюшностью, окоченелостью, тяжеловесностью,
Нужны соки, истоки, снеговые заносы, замесы и отстраненности
И кристальной души нечистоты, слава напополам с неизвестностью.
Строчкам моим холодеющим, корябающим чувства всяких там языковедов,
Вдруг совершенно внезапно алеющим, тлеющим черными угольками букв,
Хочется подобрать рифмы, дабы зашнуровать, аки пару любимых кедов,
Вымыслить, высмыслить строки, чтоб слаще брюкв и кислее клюкв.
Теням и полутеням моим, словно я - импрессионист, цветным, а не черным,
As if they were made especially for "The Magpie", that one is by Monet.
Сизым, сиреневым, голубеющим; небу и морю они подвластны и непокорны,
Оттенкам душевности, что не принесут потом ни конфет, ни монет.
Да чего уж там, всему, что во мне отражается - на бумаге, не в зеркалах,
Не в улыбке, походке, голосе,едва слышимо произносимых речах,
Тому хладному, но и пламенному, извечному свету, что меркнет в глазах.
Я пишу здесь, хочу быть всего лишь сущностью, что с ветрами играет в слова!