У вечности два подбородка, плоскостопие, черные волосы и нелепая голова. Она смеется раскатистым смехом, умеет шутить и, вроде как, целовать. И каждый раз, когда ты в отчаянии вымаливаешь у нее очередную ссуду, она морщится, вслушиваясь в нелепое бормотание и жаркие "гадом буду!". Она ищет тебя, листая кипу заплесневевших пыльных журналов должников, высчитывает девиацию твоего IQ в свете оставшихся дураков, переливает уже затхлую кармическую жидкость из сосуда в сосуд, а потом выдает тебе самую нерелевантную изо всех своих ссуд.
У нее двойная бухгалтерия, хорошая память и на неудачников нюх. Она помнит каждый из множеств плевков в свою сторону, обид, оплеух. Она втирается в доверие, кажется нежной, покладистой, всепрощающей и не злой. И оргазм ее тем острее, чем дольше дурачит тебя этой игрой.