Когда гоним я ото всюду,
И веры нет своим друзьям,
Я лишь в фантазии поверю,
Я этой веры не отдам.
И в новом мире постепенном,
Где нет оценочной любви,
Спокойно я останусь пленным
Своей доверчивой души.
Иль, может, вырвусь я из тлена
И буду гостем на пиру.
А рано-рано поутру
Я с музой новый храм найду,
Где успокоюсь, вдруг, мгновенно.
И путешествия давно
Уж были верной панацеей,
Ищу я спутника давно,
Я этой одержим идеей.
Но разве можно в мире слов
Найти читателя, который
Без всех общественных оков
Способен мир прочесть мой новый?
И наяву порой мы бредим,
Но бред наш – истина для нас.
Куда же мы с тобой поедем?
Сию минуту, сей же час.
***
Поедем со мной на Камчатку!
Разоденемся как эстеты.
Сидя в палатке в галстуках,
Будем читать сонеты.
А вокруг взрывы гейзеров бешенных
Раздаются как в день апокалипсиса.
Но не страшно сидеть на краю света,
Ведь со мной рядом красавица.
Не упасть мне в пропасть вечную,
Не лететь как парашютист без крыльев.
Её голос не даст выйти на встречную
Полосу жизни бессмысленную.
Редкий гость удивлённо посмотрит
На нас как на общество странное.
И в доме своём он потом станет
Держать слово пространное.
И расскажет семье и друзьям
Как приезжих видел он где-то.
И всю жизнь вспоминает теперь
Те услышанные наши сонеты.
***
А давай мы с тобою в пустыне окажемся?
Представляешь, в белых одеждах на верблюдов усаживаемся!
И жестокое солнце – от него и не скроешься –
Будет нам испытанием днём. Но мы справимся.
Проживём мы с тобой нашу жизнь отшельную.
Самую сложную, ответственную и беспредельную.
Быть в ответе перед самим собой – дорогого стоит.
Никто не посоветует, никто не успокоит.
И тяжёл будет груз наших верблюдов сильных:
Мы с тобою вдвоём, вода, да никаких мобильных.
Нелегко быть наедине с человеком близким,
Без защиты на расстоянии, средь барханов пустынных.
Под знойную тишину наш караван продвигается,
Под своды осушённого неба стаи грифов слетаются,
Но не нас они ищут, мы ведь в недосягаемости,
В ненаглядности, в непередаваемости.
Если мы загрустим – мы на сцене поставим спектакль-мираж
В декорациях мира. Сверху небо сухое, впереди яркий витраж.
Вальсы Штрауса кружат страусы, а слоны их медью поддерживают.
Одинокий жираф с озера Чад тоже в танце – душа не выдерживает.
Яркогрудые какаду всполошились всем на беду,
И шумят в солнцепёчном бреду.
Вот и лев подошёл – он умерит их пыл.
Погоди, поздороваюсь с ним – и приду.
Не оставлю тебя здесь надолго одну,
Я вернусь и, конечно, тотчас обниму.
Мы ведь зрители здесь, всё для нас – развлечение.
Труппе - аплодисменты, режиссёру – почтение.
Свист и пляс не видали пустынные эти пески.
Им бы ветра дождаться от вселенской тоски.
А давай их оставим в покое – пусть дремлют в тиши.
И к оазису мы на ночлег поспешим.
Ночью звёздное небо нам будет наградой.
Я надеюсь, в пустыне ты счастлива, рада?
Мы прожить ещё день с тобою отважимся.
Представляешь, как здорово!
И мы вновь на верблюдов усаживаемся!
***
Представь себе жаркое солнце Сицилии,
Раскалившее полуденные небеса,
Обласкавшее море синее,
Оживившее бокал вина.
Тебя вижу я в ситцевом платьице,
Тёмно-синем на фоне жёлтого воздуха.
Ты не способна кому-то нравиться –
Тебя можно только любить, как солнце.
Без тебя нет ни утра, ни вечера,
И потухший бокал уж не светится вишней,
И день столь печально беспечный
Мне теперь кажется лишним.
Но мы будем бродить в виноградниках,
Разговор поведём, молчаливый и искренний,
И тёмно-синее платьице ситцевое
Ниспадёт на тёпло-нежный песок скромно-утренний.
И мы встретим рассвет сицилийский
С обнажённым простым пониманием.
А пока тёмно-синее платьице ситцевое
Не сшито – лишь придумано ранее.
***
Ты разве не видишь эти горные склоны,
Долины зелёные, реки, рыбы полные?
Посмотри в окно, там не московские улицы,
Не москвичи и москвички, те, кто всюду сутулятся.
Там не груды машин, отравляющих жителей,
Нет там преступников, маньяков, губителей.
Ты не увидишь столичной апатии.
Ведь за окном – просторы Новой Зеландии.
И с тобой мы выйдем и отправимся в горы.
Не могу один. Ты – моя опора.
Рюкзаки, палатка и моя гитара.
Немного знаю я песен. О любви – только пара.
И, взбираясь к сказочной горной вершине,
Только мы вдвоём – мы ведь так решили,
Будем ждать заката, его благословенья,
Что на сон даётся для перерожденья.
И мы знаем точно: мы свободны всюду.
Брать тебя в собственность никогда я не буду.
Я не твой навеки, не моя ты тоже.
Но костёр потух. Спальник – наше ложе.
Мы с тобой одни, две бесконечных Вселенных,
Рядом мы живём, не берём мы пленных.
Мы вместить себя друг в друга не сможем,
Параллельны мы, мы различны, и что же?
Я себя доверю тебе без остатка,
Забирай мои звёзды, их вместит палатка.
А вокруг тишина и безмолвие солнца,
Ведь оно ушло, чтоб до утра успокоиться.
Вот мои планеты – их безмерно много,
Доверяю тебе - не дарю нисколько.
Если я успокоюсь – вдруг такое случится?
Сможет хрупкий мой мир на тебя положиться.
***
Надо уехать к ветрам, в Непал,
Туда, где светила запал
Взрывает неба край.
Туда, где я не бывал,
Там, видно, существует рай,
Ведь со мной рядом нет,
Тех кущ, сквозь которые свет
Солнечный, взрывоопасный,
Пробьётся, сделает мою чёрную душу прекрасной.
И не опасной.
Ты ещё не сложила вещи?
Да и не надо… Так даже легче.
Зачем же нам эти клещи,
Что держат, накрепко стиснув зубы?
Ты выбрось прочь, где бы их ни купила,
Всё, что ты помнишь, всё, что забыла –
Огонь, и воду, и медные трубы,
Звучащие громко. В горах важно тише
Ступать, не тревожа сон Сизифа, покамест он спит,
А мифический камень на вершине стоит.
Дай же мне руку, нас ждут уже тучи,
Уткнувшись в вершину. Древесные сучья
Нас хлещут легонько – щекотно и только.
Великодуховные горы, опора монахам,
Что плывут по склонам и, не зная страха,
Они строят форпосты, на пути к нирване,
Но идти к вершине будем только сами,
Мимо тех валунов, что видали бога,
Как же им тяжело – нелегка дорога,
Но живой лишь дух может сдвинуть камень.
Надо подняться к ветрам, в их храм,
Туда, где людским телам,
Приготовлен святой огонь.
В нём найдётся место и нам,
Там, где сгорает бесследно боль
(Ведь она только тянет вниз,
Заставляя нас падать ниц
Перед теми, кто был сожжён
И святым огнём воскрешён),
Освещая угрюмость лиц.
***
Скорее, скорей! Собирай чемоданы!
Мы поедем в Париж! Ведь, поедем мы?
Или нет, налегке – никакой поклажи.
Только ты и я, да и чувства наши.
Познакомимся вновь на парижском бульваре.
- Bonjour, madame! Я вас знаю?
- Едва ли.
- Где же видел я Вас? Вы вчера танцевали?
- Прилетела я утром. Вы меня не видали.
- Мадам, Вы послушайте звуки, что летят к нам с аллеи!
Это Valse de Paris! Вы бы потанцевать хотели?
- О нет, мсьё, я ужасно устала,
Но могу выпить кофе как с другом старым.
- Тогда завтрашним утром буду ждать Вас здесь же!
- А давайте мы встретимся с Вами прежде,
Чем город проснётся, зашумит, взбудоражит.
Только Вы и я, да симпатии наши.
Сквозь холодную парижскую осеннюю тайну
Я мчусь на встречу и спешу отчаянно.
И молю я время остановиться,
Я забуду всё, чтобы вновь влюбиться.
Вот кафе. Закрыто. И пуста парковка.
С волненьем пожизненным я жду незнакомку.
И её силуэт – он мне всех известней –
Узнаю я снова. Мы заходим вместе.
Столик там, в углу, за ширмой старинной,
Эти десять шагов кажутся жизнью длинной.
Мы не знаем друг друга, наизусть забыли.
Но мы точно помним: мы всегда любили.
Сонный официант ждёт от нас заказа.
Друг на друга смотрим и не просим сразу.
Кофе стынет на столике, круассаны остыли.
Мы всю жизнь здесь были.
- Ну, здравствуй, милый!
***
Помнишь фильм мы вместе смотрели?
Там оркестр играл серенаду в Sun Valley.
И счастливые люди друг друга любили.
Мы с тобою песен тех ещё не забыли.
Погоди, не спеши, мы дождёмся вечерней
Тайны лунной и погоды плачевной
И, надев свитера, те, что ты связала,
Мы поднимемся ввысь. Ты ведь там летала?
Научи меня. Не могу без неба.
Ведь душа парит, что бы я ни делал.
Не умею я, но умел когда-то.
И сердечный лёд – вот моя расплата.
Каждый день я лгал сам себе беспечно,
Думал, жить смогу бездушевно вечно.
Но душа моя никуда не делась,
Улетела прочь – небо лишь зарделось,
И летает там, где нет места лжи,
Эгоизму, фальши. Путь мне покажи.
Как искать мне дальше? Искренний твой свет –
Он поможет, знаю. Веры больше нет.
Но огонь горит, и земля пылает,
Ночь светлей, чем день – разве так бывает?
Всё вокруг молчит, мы летим сквозь ели.
Мы с тобой одни – люди надоели.
Обовьёшь меня тонкими лучами,
Мы ведь так хотели. В сладостном начале.
Чтобы дом, тепло средь бездушной вьюги,
И холодный стан обжигают руки.
И зажжён камин. Старая пластинка,
Как огонь, трещит, только тихо-тихо.
Ты видала мир, что во мне рождался
С каждым нашим днём. Как я ошибался
И считал, что ты не пойдёшь со мною.
Что же ты молчишь? Иль я слов не стою?
Расскажи ты мне, что тебе просторы?
Их дарю тебе: пропасти и горы.
Я надеюсь, ты примешь мой подарок.
Дар совсем простой, полон он загадок.
Но теперь вдвоём мы изведать можем
Этот скромный мир. Вместе, предположим,
Мы сейчас начнём. Где же твои вещи?
Мы же налегке – я забыл – ну, что же?
Выдумаем мы, всё, что невозможно
В одиночку мне явственно представить.
Наши свитера можем здесь оставить,
И пластинка пусть до утра играет.
Выбирай же ты, выбирай впервые.
Мир мне покажи – пламя догорает.
- Погоди, мой друг, милый мой скиталец.
Речь твоя сейчас, словно пьяный танец:
Искренность, сумбур в ней преобладают.
Я скажу тебе: лёд твой не растает.
И не можем мы полетать по свету:
Мир огромен твой, но меня в нём нету.
Милый мой поэт, дружбой заклинаю!
Ты оставь меня, я тебя не знаю.
Знаю только то, что ты сам придумал,
Ты не настоящий, хоть и был когда-то.
Бессердечный лёд – вот твоя расплата.
Январь 2014.
Весь город наполнен угрюмым туманом –
Я давно с ним знаком, он живёт обманом,
Любовь разбежалась по кафе и квартирам,
Одиноко сижу с человеком милым.
Говорю невпопад, о тебе мечтая,
О вине сужу, как о цвете рая,
Лёгкой поступью мысль в темноте подкралась
О поездке в Чили. И мы там оказались.
***
Течёт по Южной Америке
Еле заметно страна вдоль берега.
Лучшее место для адептов апатии.
Отряхнёмся же мы от туманной мантии.
Бег нам поможет от угрюмости скрыться,
Если ты не забыла московские лица.
Дальше, в горы, облака где чалятся,
А потом по реке можем вместе сплавиться.
Океан нас примет в объятия строгие,
Деревянный плот, паруса убогие.
Их бы высмеял Тур, повелитель Конт-Тики.
Нам не важен плот, нам важны лишь блики.
Рыбы ночью устроят нам праздник света,
Если ты не боишься. В небесах – комета,
Как хранитель, летит с нами вместе, рядом.
А ведь мы – как звёзды, их вокруг – мириады.
Потихоньку достигнем мы острова тайного -
Острова Пасхи. Убежища крайнего.
Как? Посмотри: нас не ждали. Причалили.
Мы, ведь, как счастье: приплыли нечаянно.
2018