Когда же мне судьба покой подарит,
Давно я отдыха совсем лишён,
Заботы дня мой сон ночной не гасит,
Бессонницей же день мой угнетён;
Ночь днём повелевает, а день - ночью,
Друг с другом так живут, не глядя в даль;
Весь день в пути, ночь жаловать не хочет,
Прочь от тебя несёт меня печаль.
Что ярок день, ему я повествую,
И, что он мне хорош своим дождём;
О ночи смуглолицей я тоскую –
Ей благодарен ярких звёзд огнём.
Так каждый день мои печали длит,
А ночь тоской своей меня крепит.
* * *
How can I then return in happy plight
That am debarred the benefit of rest?
When day's oppression is not eased by night,
But day by night and night by day oppressed;
And each (though enemies to either's reign)
Do in consent shake hands to torture me,
The one by toil, the other to complain
How far I toil, still farther off from thee.
I tell the day to please him thou art bright,
And dost him grace when clouds do blot the heaven;
So flatter I the swart-complexioned night,
When sparkling stars twire not thou gild'st the even:
But day doth daily draw my sorrows longer,
And night doth nightly make griefs' strength seem stronger.
Подстрочный перевод -
Как же мне тогда вернуться в благополучное состояние,
если мне отказано в благе отдыха -
когда тяготы дня не облегчаются ночью,
но ночь усиливает дневной гнет, а день - ночной,
и оба, хотя каждый является врагом власти другого,
пожимают руки, соглашаясь мучить меня,
один - тяготами пути, а другая - заставляет сокрушаться,
что чем больше этих тягот, тем больше я отдаляюсь от тебя?
Я говорю дню, чтобы угодить ему, что он светел,
оказываешь ему любезность,заменяя его, когда тучи затмевают небо;
так и смуглоликой ночи я льщу
когда блестящие звезды не мерцают, ты озаряешь вечер.
Но день каждый день продлевает мои печали,
а ночь каждую ночь все усиливает мою тоску.