Помню ли я эту девочку летнюю?
Лет тридцати… Нет – тринадцатилетнюю.
Ту неуклюжую? Да, подростковую…
Помню. Ладошку пятилепестковую.
Помню желаньями испепелённую.
Цельную? Вряд ли. Целе’устремлённую.
Помню унылую, помню счастливую,
Дерзкую, резкую, неторопливую.
Помню неловкое телодвижение,
Телораздумие, телосомнение.
Тело зовущее – голос срывается.
Тело - ой! - ждущее. Тело - ай! – мается.
Всё, что вокруг – всё большое, ненужное.
Всё, что внутри – всё больное, натужное.
Вроде и с горкой - копну – неглубокая,
Что-нибудь ляпнет - икаю да окаю.
Как засмеётся – уж лучше бы квакала,
А улыбнётся – уж лучше бы плакала.
И чем бы спорить - так лучше кивала.
Лучше - взяла бы и поцеловала.
Острые губы ни чуть не умелые,
Груди некрупные, то бишь: неспелые.
Плечи – не плечи, а так: две картоночки.
Крылья – не крылья, а перепоночки.
Снежно бледна - щеголяет в салатовых,
Живость ума измеряет в Довлатовых.
Выпьет, зажмурится, дальше – откажется.
Кажется дурочкой… но только кажется.
В плюс ей: прямая, как швабра, застенчива.
Из недостатков один: переменчива.
Искренняя, а послушаешь – скучная.
Вспыльчивая, а остынет – послушная.
Что бы добавить ещё? Недоверчива.
Гибкая – лучше сказать: гуттаперчева.
Правда, душою неповоротлива,
Но и не черствая, в меру заботлива.
Жизнь её радостна, прямолинейна,
Пусть не размашиста - узкоколейна.
Не истерить - так покажется вечной,
Мягкий удобный маршрут до конечной.
Чувств черноземье, мир яркий и яростный -
Это в романах – читайте, пожалуйста…
Разве не душка? «Дадите автограф?» -
Милости просим в синематограф.
Бабское брюшко, морщинка седая,
Милая девочка немолодая.
Лёгкая поступь, улыбка, как правило.
Мимо прошла, но следа не оставила!