Выпал мне черный лот на казенном зеленом сукне.
И по бархату платья змеится рисунок проклятья.
Серой полночью филин мелькнул в не задернутом шторой окне,
И пронизывающе холодны ветра ночи тугие объятья.
Бездна смотрит в меня через плотную сомкнутость век.
Ей не важно, кого приносить в этот час на закланье –
Будь то ворох идей, иль – творенья венец – человек,
Это – лишь ритуала обыденность. Не наказанье.
Слышишь? Это – часы бьют в далеком нигде,
Отмеряя остаток не прожитых праведных будней.
Распускается черный цветок на блестящем и жестком стебле,
В этот час наступающего полнолунья.
Ноги режет трава, выпивая свой жертвенный сок,
И - светлеют следы, потеряв свою алую силу -
И тихонько алеть начинает далекий восток,
Обращая в ничто, что до полночи прожито было…