Короткое платьице, тонкие ножки.
Всегда она выше вокруг всех немножко,
Акцент очень милый, совсем неславянский.
Но, впрочем, не будем в деталях копаться.
Забыть невозможно лиричность и дерзость,
Которые прочно так зрителей держат.
Пробиться так сложно на эти концерты,
Где сыпятся снегом записки в конвертах.
Над Волгой широкой у белого здания*
Встречают певицу повсюду цветами.
И тёплого ветра упругие струи
Над сложной причёской резвятся, колдуют.
И в плотном кольце молодых музыкантов
Порхает Эдита, сверкая талантом.
И факелом рыжим горят её космы,
И лёгкая очень и ручка, и поступь.
Она не похожа на барышень наших.
Она грациозна, в ней скрыта домашность.
Живёт только сценой наш милый философ.
И странно нам видеть взгляд глаз чуть раскосых.
В ней всё не российское, импортом пахнет:
Короткое платье, что стан её схватит,
И лодочкой ворот, и в лодочках ступни.
И кажется всё неземным в ней и хрупким.
А зал филармонии так переполнен.
Здесь душно, здесь тесно, но зал околдован.
И голос из хрупкой фигуры летит.
Он, как контрабас, нас чаруя, басит.
* у белого здания - около здания Ульяновской филармонии, которое мы называем, ульяновским ласточкиным гнездом.
1963