Сидит старушка, теребит платочек,
Панамка белая послевоенных лет.
Глядит в окно, не едет ли сыночек,
Уж сроки все прошли, а нет его как нет.
Не обижают тут и кормят, всем хватает.
И иногда дают по выходным компот.
Да только отчего-то сердце обмирает,
Когда к ее соседке кто-нибудь придет.
Заветный узелок дрожащими руками
Тихонько достает из тумбочки хромой,
И снимки разложив, любуется часами,
И представляет все, как сын берет домой. -
Поникшее лицо внезапно оживает,
Улыбка светится в померкнувших глазах;
Сидит, счастливая, и снова дни считает... -
...и ангел тихо плачет в небесах.