Зовут меня соседи тёткой Домной,
А муж Лавруша, а короче – Лавр,
Всё чаще называет Дездемоной,
А я его – Отелло, реже – мавр.
И этот вот романтик, ёлы-палы,
Из ничего состряпал мне скандал –
Куда ты, мол, платочек подевала?!
Ну, типа, он меня приревновал!
Замашки, вам скажу, как у Отелло
И счёт ведёт он всем моим платкам!
А я намедни сала захотела,
Вот и пошла на рынок по делам.
А там мужик – прям с внешностью артиста,
Вот честно слово – вылитый Яго!
Мне сала недовесил граммов триста!
Я тут же кулачищем хрясь его!
Ну, тут понятно дело – крик, кровища,
А я же пожалела торгаша,
И хоть платочек мой и не был лишним,
Но к носу приложила да ушла…
А мавр теперь визжит как поросёнок –
Про рынок и платок да про Яго,
Врубилась кое-как – была спросонок,
И, выгнув бровь, спросила я его:
Молился ли ты на ночь, друг Лавруша?
Ещё хоть слово вякнешь – придушу!
Ты не смотри, что выгляжу как клуша,
Шекспира враз сейчас перепишу!
Он вмиг затих, он понял – Дездемона
Реинкарнировалась только что в Горгону…