Зоотехник Каблуков
Шёл домой с работы.
Вдруг промежду облаков
Появилось что-то.
Он не мог, конечно, знать,
Что тарелка это,
Ведь в руках уже лет пять
Не держал газеты.
Мчится быстро и легко,
Как с трамплина лыжник.
Испугался Каблуков
И схватил булыжник.
В этот миг: чего-то - хрясь!
Дальше - как в тумане.
Помнит лишь, что рухнул в грязь,
Потеряв сознанье.
Мокрый и живой едва,
Он валялся в луже.
Но его дня через два
Кто-то обнаружил.
Долго били по щекам,
В рот вливалась водка.
Еле-еле мужика
Откачали. Вот как!
Он, судьбе наперекор,
Смог от смерти скрыться.
Только стало с этих пор
Что-то с ним твориться.
Как-то вечером жене,
Строго брови сдвинув,
Он сказал: «Повесь-ка мне
Ты утюг на спину».
Сразу - в крик, конечно, та.
Дочки воют обе.
Ну, а он: «Послушай, Тань,
Я на всё способен.
Хошь ты верь мне, хошь не верь,
Не дери же глотку!
Взглядом я могу теперь
Двигать сковородку.
Всё теперь доступно мне
(Только - не трепаться!)
Спать могу я на стене,
В кипятке купаться.
И ещё - но, чур молчать! -
Попрошу заметить:
Я бываю по ночам
На другой планете».
Но жена скулит в углу,
Мол, свихнулся Федя.
Слух пронёсся по селу
И пришли соседи.
Участковый, в доску свой,
И другие лица.
В общем, сплавили его
В город, в психбольницу.
В психбольнице он лежит.
Номер тридцать - в списке.
Здесь приходится дружить
С королём австрийским.
Что ж! С культурою - беда;
Наш народ - «дремучий».
Канул в Лету навсегда
Уникальный случай.
Март 1992 г.