Пришел старик к ручью лесному,
Не только жажду утолить,
Как к брату он пришел родному,
За жизнь с душой поговорить.
А выглядел очень спокойным,
Совсем безмятежным старик.
Водицы набрал он в ладони
И жадно губами приник.
На камень к ручью опустился,
Седою поник головой,
Он в думах своих растворился,
На сердце тоска – волком вой.
Один я на свете остался…
Как выдержать это, Ручей?
Я словно со счастьем расстался…
Теперь не люблю я ночей.
Жену схоронил прошлым летом…
Как горе такое снести?
Любил ли? Не будем об этом…
Об этом лишь в книжках плести.
Мы всяких невзгод повидали,
Полвека прожили, считай,
Друг друга же не предавали
Да и... не рубили с плеча…
Мы горе и радость делили…
С ней рядом на крыльях паришь!
Как многие – попросту жили,
А ты о любви говоришь…
Об отдыхе даже не знали,
Трудились в полях с малых лет,
Но мы на судьбу не роптали,
А дом был сердцами согрет.
Мы сына и дочку растили.
А сколько бессонных ночей!
Но только они позабыли
На старости лет нас, Ручей.
Нам даже они не звонили,
Старуха совсем извелась.
Мечтая о встрече, и жили…
Старуха, вот, не дождалась.
За гробом не шли мои дети…
Когда их смогли потерять?
Что делать на этой планете?
Мне тоже пора умирать.
Они же мне денег прислали.
Да как же не могут понять,
Что лучше б три слова сказали:
«Прости нас, родимая мать».
Душа б воспарила, как птица,
На Небо, где вечный покой,
Чтоб там навсегда поселиться,
Простившись с великой тоской.
Те деньги, конечно, не тратил,
А внукам на счет положил.
Они им всегда будут кстати.
Какие их ждут виражи?
Дом детям оставлю в наследство,
Конечно, его продадут…
И землю…и память…и детство…
Словами – накличу беду.
Скупая слеза покатилась,
Упала вдруг за воротник…
Тут дверца в раю отворилась…
И… умер уставший старик.
Ручей, как и прежде, струился
Но только слегка потемнел,
Он горя людского напился,
И… песню прощальную пел.