Вот серость дня покорна никому.
И те бредут то слуги, а то судьи,
Влекут наш мир в погибель-полутьму,
Рукоплеща, лелея словоблудье.
И ангельские лики сходят
С еще недавно чистых душ.
И ждет их перемирье стуж,
И все теперь их превосходит.
И пыльная планетка
На окраине вселенной
Теперь их мир,
Он первый
Пусть и тленный.
Тут нету страсти в умирающих сердцах,
Нет живости в штампованных телах,
И в механическом плену
Душа несчастна потому.
Над ней высокие миры,
Где кружат радости огни,
Где всплеск пространств меняет форму,
И день проносится как три.