Рухнул преданный мир, как потопленный батискаф
угодил на шершавое дно моего же моря.
Невозможно его покинуть, не расплескав,
не создав вместо штиля бушующего прибоя.
Развалившийся берег впредь должен иметь ввиду
неожиданность волн, их прохладную прыть и честность
перед морем, законы которого я блюду,
потому что я миг, но я знаю, что море - вечность.
День длиннее, чем ночь, когда солнечный свет теплей,
когда штиль и прибой существуют одновременно.
Разрушение мира, наверное, не больней,
чем нечаянно в детстве счёсанное колено.
12/02/14