Мне долго казалось, что эти существ в природе быть не должно. Всем своим устройством они искажали мою картину мира. Оскорбляли мое чувство прекрасного. Внушали омерзение и ужас. Продолговатый сгусток биомассы, помещенный в тонкую, зачастую покрытую волосками оболочку, лишенный костей, передвигающийся неуловимыми, но вызывающими тошноту, волнообразными движениями. Лишенный привычных частей тела, имеющихся у животных и птиц - головы, лап, хвоста. Не защищенный от внешнего воздействия ничем, кроме своего отталкивающего облика. Встреча хотя бы с одним из представителей этого многообразного семейства портила настроение надолго. А если его невзначай коснуться… А если обнаружить на себе… А если нечаянно наступить, ощутив легкое сопротивление, сродни раздавливаемой виноградине, отскочить и увидеть слизистое пятно какого-то кислотного цвета!... Ооо... Визг вырывался непроизвольно и, пугая своей неподконтрольностью, переходил в ультразвук.
Особо крупная и особо ненавистная разновидность этих существ обитала на дереве грецкого ореха. Толстое – в палец взрослого человека, безволосое (этому созданию всё в упрек – и волосатость, и безволосость), с какой-то возмутительно воинственной рогулькой на конце длинного бежевого тела, оно было украшено яркими, тонкого письма разноцветными пятнами... И эти брызги красоты, зачем-то попавшие на отвратительное существо, это совмещение эстетичного и внеэстетичного ввергало в состояние когнитивного диссонанса.
Другому представителю отряда этих созданий, предпочитающему тутовое дерево, обязана получением незабываемых впечатлений, из разряда тех, которые лучше не иметь. Представьте комнату, всё пространство которой уставлено стеллажами, как в библиотеке. На всех поверхностях этих стеллажей лежат ветки шелковицы с полуизъеденными листьями. А на листьях... Они самые, невыносимые, в неисчислимом, избыточном для любого кошмара количестве. Перестав дышать, слышишь тихий хруст тысяч пар челюстей, тихое шуршание падающих комочков продуктов жизнедеятельности, замечаешь едва уловимое и только боковым зрением движение тысяч тонких тел на ветках с листьями. Знакомое чувство тошноты и иррационального ужаса запускают механизм паники и нажимают сигнальную кнопку визга.
Я знаю, как выглядит мой персональный ад.