КОРАБЛИ
1.
Перед войной
не больно
сдать в утиль
Все, что невольно
выбилось из стиля.
Перед войной
в почете
Телль и Тиль,
Антильский негр
и морская миля,
Фрегаты,
каравеллы,
берега,
Где не важны
чины
и документы.
Перед войной
московские студенты
Готовы плыть
хоть к чёрту на рога…
И пусть шабли
не купишь
за рубли.
И пусть Земли
границы –
на запоре,
Поэты
снаряжают корабли:
Им надоело
говорить
и спорить.
Они легки
на слог
и на подъём.
Обрыв строки
в них вызывает трепет.
И корабли
для них –
не детский лепет,
А светлый путь
за тёмный окоём.
Им кажется,
что мир
у них в горсти.
Но время – пыль.
И штиль
сменяет ветер,
Который скоро
должен замести
Следы
их пребывания
на свете.
2.
Пыль
до земли
склоняла
ковыли,
Линял вдали
изгиб
больной планеты.
И как-то незаметно
в той пыли
Исчезли
предвоенные поэты.
Они ушли,
поскольку не могли
Представить мир,
где жизнь
не на пределе.
И увели
с собою
корабли,
Чтобы в пыли
их посадить на мели.
И с их уходом
сразу опустели
Скамьи
в литинституте
и МИФЛИ.
Они ушли.
Красиво.
Как в кино.
Не докурив
последней папиросы.
Проказники,
романтики,
матросы.
Со всей своей флотилией –
на дно.
Сквозь пыль веков
в стихии речевой
Их монолог
еще порою
слышен:
«Что гибель нам?
Мы даже смерти выше»…
Но смерти выше
нету ничего.
3.
Осела пыль,
и выпала роса
На листья
поэтической крушины.
И эхом
в стихотворные вершины
Вонзаются
другие голоса.
Иная жизнь,
иные словеса,
Но снова,
как из лампы Алладина,
Вплывают
в нашу гавань
бригантины,
Тугие
расправляя
паруса.
Антильский негр
пьёт
ямайский ром,
Грохочет гром
в расселинах Леванта,
И мир бежит
вприпрыжку
за пером
По досочке
над пропастью
таланта.
И хочется
над жизнью кочевой
На миг взлететь
и выдохнуть
чуть слышно:
«Что гибель нам?
Мы даже смерти выше»…
Но смерти выше
нету ничего.