Меж каменных громадных белых статуй
Брожу, объятый счастьем в первый раз.
Рисует память блеск зеленоватый
Твоих бездонных, изумрудных глаз.
Гляжу во тьму - и танец воскресает.
Безмолвный танец пыла и теней.
Душа, забыв и прошлом, вновь желает
Всё то, что предназначено не ей.
Она не помнит боли и ранений,
И долгих лет среди колоколов.
Нет боле ни обид, ни сожалений,
Лишь изобилье тёплых, нежных слов.
Ты мимолётна, вместе и с тем, и вечна.
Ты - ангел, совершенство, красота.
Задорна, грациозна и беспечна.
Мой сон! Моя заветная мечта!
Я верю: жизнь другая существует
За стенами унылого собора.
И сердце в ярких красках повествует
О ложности клейма и приговора.
Неужто просочилось в кров урода
То чувство, что к ланитам гонит кровь?
Неужто безобразный Квазимодо
Воистину способен на любовь?
О, милая! Мне - лезвие стилета,
Аль страсть свою - на жертвенный алтарь.
Но, право, нет красИвее дуэта,
Чем мы с тобой: цыганка и звонарь.
О, нежная! Повсюду ты со мною!
Как шёпот звёзд, как нежность солнца струй.
Лелеет память, посланный с душою,
Твой ласковый воздушный поцелуй.
Глядеть в окно я буду незаметно,
Творить из боли страстные мечты,
Искать отнюдь неистово, но тщетно
Средь тысяч лиц знакомые черты.
О, я б хотел вскарабкаться повыше,
Забыть о жизни с пагубной тоской,
На каменной, величественной крыше
Сжимать твою ладонь своей рукой.
Ах, быть бы на твоей ноге браслетом!
Иначе - не поймёт скупой народ
И будет насмехаться над дуэтом:
Красавица - цыганка и урод.
Не скинуть изувеченного тела.
Мучения ниспосланы судьбой.
Но я тобой проникнут до предела,
И болен до безумия тобой.
Отверженный, теснимый и гонимый
Скитаюсь меж гранита и асфальта,
Храня в сознанье образ твой незримый
И голос твой прекрасный, Эсмеральда.
Быть может, предрассудки не погубят
Всё то, что было соткано душою.
Но нет! Таких, как я, увы, не любят.
Таких, как я, обходят стороною.