Он был из тех, кто никогда не доводит дело до конца. Он быстро загорался и так же быстро и затухал. Ему не хватало воли. Но сам себе в этом признаться он, конечно же, не мог, и он начинал винить всех вокруг. А ещё, своё слабоволие он оправдывал отсутствием "той самой", той Богини, которая бы и была тем самым нагнетателем его жизненной энергии, его вечным вдохновением, культиватором его движения к материальному успеху. Но ... Богиня появлялась. Он рассказывал ей о невероятном, но скрытом в нём потенциале,о том, как тяжела его жизнь, об огромных высотах, на которые он взойдёт, если она только будет рядом.
Они начинали жить вместе, но слои атмосферы, в которых они пребывали, почему-то не менялись, не ощущалась та нехватка кислорода, присущая пиковым вершинам, и она начинала нагнетать! Впрочем, выполнять именно ту функцию, которой он так жаждал наделить свой идеал. Но её гнёт всегда являлся отторжением, так как в игру вступало его больное,но завышенное эго, слабоволие и лень. Но признавать этого в себе он решительно не желал. Он сразу начинал вспоминать теории о неком просветлении,достичь которого можно было лишь отрекшись от земных благ, пребывая в постоянной медитации где-то в дебрях Индии, либо в горах Тибета, хотя и их он знал лишь частично, и они так противоречили его мощному воспламенению, но про это он тут же, как бы забывал.
А Богиня смотрела, она старалась сделать хорошо, старалась сделать так, как он того хотел, как он о том мечтал. А он притворялся раздражительным, пытался найти повод отдалиться от неё, найти причину снять с себя бремя неосуществимого желания, но в своей никчёмности признаться ей он не мог, а главное, он не мог мог признаться себе! Так что вину нужно было искать в своей Богине. И он находил ..
Он опять сидел в кафе с кем-то из своих приятелей, рассказывал им о своём стремлении взобраться на материальный Олимп, рассказывал о необходимом каждому , в этой жизни, просветлении и буддийской цикличности, в водовороте которой он раз за разом сам себя и топил.