ЁРШ И ОКУНЬ
Ёрш как-то Окуня в затон свой пригласил.
Приплыть тот может или нет,
надменно не спросил.
Тому речной совсем не удивился:
Он в подчиненьи у Ерша давненько
находился.
Едва преодолев крутой порог,
Услышал Окунь в адрес свой упрёк:
«Ты ловишь плохо мух, что
на зеркальной глади,
Сидят и нежатся. С чего бы ради?
Так думал раньше я, но тут мне доложили,
Открыть глаза на правду поспешили.
Ты стал ленив, поверю знатоку,
Весь день проводишь лёжа на боку.
Поэтому пора нам разобраться:
Возможно ли тебе при должности остаться».
Сначала Окунь что-то мямлил, заикался,
Скорбя: «Такой удел с рожденья мне
достался.
Неверен этот ложный слух,
Исправно я глотаю мух
И нечисть всякую другую
Подобно верному холую».
Однако Ёрш не унимался,
Стал Окуню грозить:
«Раз на грехе попался,
Я наглости такой не потерплю,
Тебя от должности
надолго отстраню.
Сошлю пахать на мелководье,
Для каторжных работ угодье.
Чтоб брюхом дно там бороздил
И снисхожденья у меня просил».
Всё это продолжалось бы полдня,
Но Окунь вспомнил, кто его родня.
Он от природы тоже был колюч.
Нахмурившись, как небеса от туч,
Голодными глазами на Ерша так посмотрел,
Что тот и пикнуть больше не посмел.
Заметно струсил: улетит его душа.
А Окунь из затона выплыл не спеша.
Не стал с Ершом напрасно препираться,
Решил с доносчиками прежде разобраться.
В уме держал: и до Ерша дойдёт
Возмездие всех окуней, пусть знает наперёд.
Ежели и у вас колючки есть,
Не позволяйте никому на ваше горло сесть.
ЖИРАФ И ЛАНЬ
Жираф попал в Россию. Как это случилось?
Что с длинноногим африканцем
приключилось?
Он разузнал: в России водится
прекраснейшая Лань.
Попробуй-ка из Африки её достань.
Хотя у длинношеего немалый рост,
Отсюда не поймать пятнистую за хвост.
Решил Жираф на месте убедиться,
При случае в любви красотке объясниться.
Ты спросишь: «Ну зачем она ему нужна?
Неужто встреча с Ланью так важна?»
Жираф породу древнюю улучшить захотел,
С Жирафихой такое сделать не сумел.
Она, как он, была несоразмерной,
При том поесть любительницей непомерной.
Всё время день за днём жевала
И чавканьем своим несчастного достала.
А Лань же, говорили, грациозна,
В делах любовных, как никто, серьёзна.
Достоинство ещё у быстроногой есть,
Она не просит постоянно много есть.
Какие дети у Жирафа с Ланью быть могли!
Всё лучшее родителей они бы сберегли:
Изящные, как мать, и, как отец, сильны.
В отличие от прошлых жирафят – умны.
Ему внушали: «Холодна красавица, как лёд.
И вообще в России делают всё задом
наперёд.
Не сможешь быть на севере самим собой,
Обычно ходят там вниз головой».
Жираф твердил: «Я лёд тот растоплю.
Страну загадочную всё же полюблю».
В далёкий путь отправился без проволочек,
Оставив бывшей несмышленых дочек.
Он долго ехал, плыл, копытами стучал,
Дорогой длинной в основном молчал.
Обдумывал, что скажет суженой при встрече.
Россия вот уж – недалече.
Жираф увидел Лань ещё издалека,
Своею головой развеяв облака.
Его избранница лежала в гамаке,
Как бы в саванне африканской – налегке.
В России было жарко, но не в этом соль.
Как встреча состоялась, выслушать изволь.
Жираф стремится к Лани с возгласом:
«Привет!
К тебе из Африки приплыл на много лет
Я, может, даже статься навсегда.
Надеюсь: не наступят здесь большие холода.
Любовью нашей стану дорожить
И, как арап, начну тебе служить.
Со мной жить будешь сладко и богато,
Потрачу всё для этого накопленное злато».
В недоумении Лань бровью повела:
«Тебя любовь в Россию привела?
Придётся охладить твой страстный пыл,
Напрасно в даль такую шёл и плыл.
Пусть даже между нами кровь прольётся,
Российская порода в принципе не продаётся».
Жираф от резких слов с поникшей головой
Не солоно хлебавши потрусил домой.
Сомнительных на стороне искать
не нужно встреч,
А Богом данное для счастья следует беречь.