Когда была ребёнком несмышлёным
И мама уходила поутру,
Меня оставив с бабушкою дома,
Казалось мне: без мамы я умру.
Не умерла. Я выросла. И скоро
Настало время в город уезжать.
Ах! Как же не хотелось в этот город!
Но мама: «Дочь, тебе учиться нать».
Уехала. Искала в жизни смысла.
Скучала по родимой стороне.
А мама наставляла строго в письмах:
«Живи, чтобы не стыдно было мне».
Жила. Вдали ослушаться не смела:
Остёр в деревне бабий пересуд.
Письмо! "Я, дочь,давно все ждАны съела.
Когда твои-то письма принесут?"
Писала. Про учёбу и работу,
Что есть друзья и даже есть враги.
И снова строчки мамины с заботой:
«Ты, ТАнюшка, себя-то береги».
Крутилась точно белка в колесе я,
Писала маме, правды не тая.
Она же, сердцем дочь свою жалея:
«Работу знай, но главное – семья».
Опять письмо. И строчки задрожали:
«Отец наш заболел. Хоть не впервой,
Да в этот раз поднимется едва ли.
Ты приезжай, покуда он живой».
Приехала… Простилась… Улетела…
Опять жила как будто на бегу.
А мама в город ехать не хотела:
«В родном-то доме стены берегут».
Последнее письмо на сердце раной.
Его могу прочесть я наизусть.
В конце: «Не бойся, коль меня не станет.
В дом приезжай, хоть ненадолго пусть».
Потом ещё приписка небольшая:
«От слова-то я, дочка, не помру».
Я знаю, мама, я, конечно, знаю:
В тот раз ты просто вышла поутру…