Косил траву, и хлопок убирал
И на прополке риса напрягался
Родителям по дому помогал
И унывал, и плакал, и смеялся
С годами, лишь, уныние прошло
Как суховеем, высушило слёзы
Смеяться над собою не грешно
Хлещу себя, как ветками берёзы
Ведь я по жизни не был мазохист
Да и словами просто не кидался
Порою, не скрываю, был речист
А был неправ, то сразу извинялся
Ни Кант, ни Ницше, даже сам Плутарх
В моей башке, не смогут разобраться
Внушают тати, пусть животный страх
Я буду плакать, но душою улыбаться