Он глупой смертью умирает
по пьяни, в бесшабашной драке,
И мост Берадский, больно всхлипнув,
прогнув перила тетивой,
Не сдержит тела...В караване
бредут бродячие собаки,
Тоскливым воем провожая
его на праведный покой.
Он вдохновляем был ветрами
и голосом, звучавшим свыше,
Он рваный парус многократно
латал проржавленной иглой,
Уверовав, что ожидаем
не только маяками вспышек,
Что где-то ждут и кров, и пища,
и жизнь на тверди, на земной.
Разбитое не склеить...Тщетно...
Рок – крепкий черепаший панцирь.
Поток унес грехи и бранный,
табачный голос с хрипотцой.
Он поселился незаметно
на самой из холодных станций,
Где блики солнца сверлят гущу
соленых вод над головой.
Желтеют карт морских страницы,
комод хранит сигар остатки,
И якорь, брошенный им в вечность,
расставит по местам своим
Мечты ребяческой границы
и бесноватости загадки,
Изгнаний лет мешок заплечный,
неси с собою, пилигрим.
Пусть гипсовые сарацины
отслужат мессу по бесстрашью
В каморке с духом дальних странствий
и чайкой за твоим окном,
Пусть скрипнут стульев крестовины,
как рынды бой, еще вчерашний,
По тем, кто звездным светом неба
и парусом всегда влеком.