Мерзко

Плачет осень желтыми листьями, дождь ударяет по стеклам машин, мы засыпаем с грустными лицами и восхищаемся цветом витрин, цветочных лавок и магазинов с пляжным бельем. Напоминание о лете уже не греет внутри, но, как не крути, холод городских чертог не так жесток, поток ветра бьет по губам, пар изо рта сопротивляется снам, которые принесла осень с проседью улиц и серостью лиц. И нет границ Ее Величеству осени, и даже восемь цилиндров под капотом не помогут нам убежать от нее. Старость природы легко наблюдать под пиво в скверике. Но "голос Америки" с ее пляжами Малибу не позволяет расслабиться. Сколько красавиц сменили шортики и юбочки на курточки и плащи. Новый щит начинается с приходом нового учебного года, учеба, природа, погода и мода - теперь всем этим забита голова, и нет времени на слова типа, люблю, и схожу с ума от этой меланхолии, и нет силы воли, чтобы пересилить себя, и опавший лист клена в руках теребя, ждать тебя около дома, как это знакомо месить грязь под ногами стоя под окнами и размазывать капли по стеклам очков, и курить одну за одной сигарету, прикрываться от дождя случайным пакетом за неимением зонта, наверное, это не моя мечта, охота уйти в никуда, раствориться вместе с теплом, пропустить эту осень, забросить все дела, и проснуться только весной... но такого не будет, будет лишь сырость городских стен, мокрый озябший мой плен, и не встать мне с колен с тротуара этой стези. Вся в грязи обувь людей, идущих по дороге без идей в голове, это опасно вдвойне, ведь этот осенний бред подтверждает инерциальный закон, и человек лишь существует, а не живет, и даже отсыревший патрон не стреляет нормально, печально осознавать беспомощность нашу и кашу из листьев и грязи под ногами, руками хочется разогнать тучи и чтобы кто-то могучий обрушал на нас свет и добра кучу, но все продолжается так же и дальше. И наш народ невезучий идет по дороге прячась от дождя под зонтами и согреваясь вечерами в ваной или около камина, если ты конечно богат и счастливый, а кто-то жжет бумагу в бочках или горло спиртом и печень, но что поделаешь это лечит депрессию и сколько бы песен не было написано об осени, еще напишут штук восемьдесят восхваляя ее красоту, но я так не хочу, ведь это не правда! осень - это отрава нашей жизни. И мысли не могут прийти в согласие, в строгий поток слов, не бежит по этой грешной земле, а бумага лежит на столе, пролит чай на ковер и мир мертв нет больше живой души все зомби погрязшие в грязи, холоде, ветре и лжи, и нет перспектив на выздоровление до лета и рука тянется опять за штакетом чтобы покинуть эту планету и улететь на солнце к яркому свету, в магнитофоне играет кассета кино и голос Цоя в сердце моем требует перемен, но при взгляде в окно он замирает и снова раздирать начинают мою душу сомнения по поводу жизни и смерти, страха и счастья, и как бы отчасти я становлюсь тем же самым зомби-человеком и бегу в магазин за кофе и с чеком возвращаюсь обратно, и теперь нет отвращения к другим ведь я один из них, я так же как и они сник и поддался магии осени, и теперь остается ноги морозить сидя на скамейке в парке курить, наблюдать за детьми в комбинезонах бегающими по дорожкам за голубями и опять возвращаясь домой мимо свалки эмоций в виде цирка кисло улыбаться афише, на которой кроме клоуна и мима изображен попугай, последний оплот тепла и лета, и не покидает меня ощущение того что я здесь давно уже лишний, и я вглядываюсь вдаль в попытке увидеть хоть что-то цветное, но небо тяжелое опять опускает занавеску в виде дождя, и эта стена летит на меня, и как пресс выдавливает эмоции катастрофическими порциями с каждой новой тяжелой каплей, и я озябший продолжаю свой путь неосознанный по рельсам небесным, проложенным осенью и даже не возникает вопроса и желания повернуть и сойти с них как-нибудь, помчаться на встречу летнему счастью которое за семью холмами на острове Авалоне или в землях Асгарда, не важно где оно, не преодолеть мне преграды, не сбросить кандалы осенней прохлады. И приходится мирится со своим заключением под стражу строжайшей депрессии, слушать дурацкие песни и ждать безропотно месяц за месяцем когда вся эта серость пройдет и наступит зима.