УДК 821. 161. 1-32
Отрывок из романа "Не чайная трилогия".
В соавторстве с Виктором Гусаровым.
Гл-4. Чертяка.
Той ночью отдых слал приветы,
покой к подруге убежал:
её игры приоритеты
мне как "под ложечку кинжал".
Её рассказы – это правда?
Они хлестнули, словно плеть.
Я проиграла… Буду завтра
к себе презрение иметь!
Мне ночь казалась катастрофой:
все мысли путались, как нить,
себя я видела Голгофой…
«Чего б ответно сочинить?!»
И мозговалось очень тяжко…
Свалилась в горе на кровать,
стакан разбила, стала в чашку
себе помалу подливать…
Что было после, помню смутно.
«…Ах, позабыться бы скорей!»
Чёрт появился вдруг под утро
и говорит: – Сто грамм налей?.. –
Я протрезвела моментально:
«Ну и заявочка!.. Кино!..»
Закономерно иль случайно
в мозгах представилось оно?
Чертей в натуре не бывает!
Но этот как сюда пролез?
Схвачу беретту, расстреляю,-
он с пониманьем или без?
И словно мысль мою учуяв,
он руки кверху приподнял,
и улыбается… Смотрю я:
нет, с виду вроде не нахал.
И даже стало интересно:
залез сюда за мной, иль нет?
С ним познакомиться полезно?
Он молодой? А сколько лет? –
«Да что ж я!.. – Это не бывает…
Тут глюки явно начались…»
А он молчит, он ожидает…
Я закричала: – Тьфу, ты!.. Брысь!.. –
Но растворяться он не думал,
стоит, по виду – не злодей,
и я смотрю в него как дура…
Он повторил: – Сто грамм налей? –
Плеснула водку прямо в кружку,
и огурец преподнесла,
и – прыг назад в свои подушки,
и размышляю: «Ну дела!..»
Он, как герой из кинофильма,
не закусил, а лишь нюхнул,
чем позабавил очень сильно,
и кружку с жадностью – на стул.
И стало даже интересно:
вновь повторит своё «Налей?»
(Но коль себе признаться честно, –
на сердце стало веселей!)
По долгу чести, а не службы,
двумя руками подношу
ему ту кружку знаком дружбы…
Но вот, кому лишь: алкашу?
Он снова выпил, смотрит жадно,
преподнесла ещё одну.
«Как будто свой, душе отрадно…»
А мысль сверлит: «Идёшь ко дну!»
Он после третьей хрюкнул смачно,
съел огурец и сел на стул:
– Легко решу твои задачи! –
И интригующе вздохнул. –
Известны девичьи проблемы, –
и взгляд уставил на кровать. –
Решишь с подружкой теоремы,
позволь за то поцеловать!
Взглянув на гостя, приуныла:
шутить, однако, он мастак:
лицо его – свиное рыло,
а нос – закрученный пятак, –
противно даже прикасаться,
по виду горек, как хинин…
С такою харей целоваться?
Я что, гиена перед ним?
Но огорчилась много больше,
что не догнать подружку мне, –
была проблема эта горше.
«Ах, хоть бы то не при луне…»
Нервозно дёргая плечами,
спор вспоминая, словно жуть,
я согласилась от печали
свою брезгливость отшвырнуть:
– Ну, чёрт с тобой, целуй… согласна. –
(Не избежать, коль быть беде.)
Луна на небе вдруг погасла,
мы оказались в темноте.
И ощутив себя в объятьях,
затрепетала, как листок,
перевернулись все понятья,
излился сладостный поток!
И… Наслажденье… Вот мужчина!
(Физиология не в счёт.
Неважно то, что он скотина.
когда целуется, как чёрт!)
Мы отдавались наслажденьям,
порой срывался сладкий стон…
То – не реальность, – наважденье!
Как был прекрасен этот сон!
…Проснулась в полдень с удивленьем,
попавши словно в благодать:
план появился во мгновенье,
как мне подружку обскакать!
ISBN 978-9984-49-513-2