Полигонная небыль.
Задание было сверхответственное.
Самолет болтало. « Танька» показывала характер, визжала и вырывалась из бомбодержателей, что есть мочи. Было видно, что ей не нравилось летать, сильно часто попадались воздушные ямы и вообще - не в кайф.
- Командир?
Оператор-бомбардир поднял глаза от прицела.
Тот все понял и проорал хрипло, в сторону верхней огневой точки, игнорируя шлемофон:
- Стрелок! Возьми спирт, спустись в бомбоотсек да протри ее.
- Изделие? Изделие протереть? Спиртом?
- Да, успокой. Изделие, изделие!
И прибавил к суровому военному наименованию «Таньки» букву спереди, да так, что получилось совсем непотребно, если не сказать хуже.
Самолет сосчитал все воздушные ямы, и вот уже учебная цель была совсем рядом.
- Командир?
Сквозь теперь уже пьяное буйство и матершину «Таньки» опять пробился голос бомбардира.
- Что - командир? Бросай ты ее уже нахер! Все нервы вымотала. Еще чуть – и разваливаться будем. Боевой? Будет тебе боевой!
Командир лихо заложил вираж, плюнув на горизонтальность, особые инструкции, полетные режимы при доставке изделия к цели, заставив заикаться злосчастного бомбардира, а штурмана -собирать навигационные инструменты и карандаши по отсеку. Даже «Танька», и та заматерилась еще громче в холодном неотапливаемом бомбоотсеке, завыла во всю бомбоглотку и застучала в стенку острым хвостовым стабилизатором.
Потом первый пилот так же резко выровнял «Тушку».
Оператор-бомбардир в последний раз посмотрел вниз - белый крест учебной цели уже был в перекрестье - и даванул красную кнопку лежащего в руке дистанционного пульта.
«Танька» завизжала, куролеся, и пошла вниз, запела, отчебучивая танцевальные фигуры.
Потом, уже около земли,она орала что-то нехорошее в адрес экипажа, то грозясь, то запевая пропитым проспиртованным сопрано, спускаясь на парашюте. А вместо взрыва и зловещего атомного гриба и вовсе отстегнула парашют, демонстративно отбросив его, как лифчик, и побежала полуголая по полигону.
Танки и солдаты припустили за ней. Сыпались угрозы. « Таньку» увещевали, грозили, всеми правдами и неправдами пытались остановить.
Потом отстали, задыхаясь, опомнилис - ведь дело имели не с простой осколочно-фугасной барышней - и только орали издали в матюгальники всех калибров :
- «Танька», стерва! Взрывайся, тебе говорят!
- Не стыдно тебе? В тебе же двадцать килотонн, а ты тут комедию ломаешь! На штабных-то учениях!
Командир бомбардировщика злобно швырнул ненужные уже светофильтры очков-консервов назад, на груду спасательных парашютов и достал консервы другие. Банку бортпайковой тушенки.
- Штурман!
- Да, товарищ командир!
-Спирт-то остался?
Бомбардир, глядя на уплывающий, нетронутый «Танькой» белый намалеванный далеко внизу крест, только и процедил:
- Вот так всегда с этим бабьём! Уговаривали, уговаривали! А она - танцевать не бууду, взрываться не бууду. Вечно все по-своему сделают!
И в сердцах плюнул в распахнутый люк, туда, где солдаты то ловили, то увещевали хохочущую раззадорившуюся «Татьянку».
Тушка - бомбардировщик Ту-16
Татьянка - прозвище атомной бомбы РДС-4 в войсках.