Сейчас Вы увидите то, что я написал в последнее время и что, как мне кажется, могло бы, пусть ненадолго, как-то привлечь Ваше внимание.
Мне трудно ответить на вопрос, почему все эти мысли пришли мне в голову, и еще труднее сказать, почему я решил их записать, а потом еще и с кем-то ими поделиться.
Все написанные мной стихи я разделил на несколько групп, которые условно назвал «Тоска и Грусть», «Разочарование», «Горькие радости», «Разное» и «Просто так». В «Выбранном», я собрал несколько своих, на мой взгляд, наиболее пристойных опусов, показавшихся мне более похожими на стихи.
Конечно, я не знаю и никогда не узнаю, какое впечатление на Вас произвело то, что Вы прочтете, и должен признаться, что большинство из моих знакомых, кто прочел написанное мной, мягко говоря, не выразили по этому поводу большого удовлетворения, и не одобрили моих сочинений не только по содержанию, но и по качеству написания.
На всякий случай хочу предупредить, что больше ничего писать я, скорее всего, не буду и заранее прошу простить меня, если что-то покажется Вам странным, надуманным, неискренним или даже несправедливым. Поверьте мне: я никого не хотел обидеть, а просто хотел, по возможности честно, написать о том, что я думал и как я понимал свою тогдашнюю жизнь.
Соединенные Штаты Америки, Нью-Йорк, верхний Манхэттен, конец ноября 2013 года
Как капли дождя на песке
Как капли дождя на песке без следа
В жаркий день через десять минут высыхают,
Так и забытые мной на бумаге слова,
Поскучав пару дней, навсегда исчезают.
Я стихов не пишу – не умею.
Я слова рифмовать не могу.
Но старею, болею и снова старею.
Не могу удержаться
И, не жалея бумаги,
Не в строчку, а в столбик пишу.
Где слова нахожу?
В голове у себя - на задворках.
Когда ночью не сплю, а по дому брожу
И как, почуяв добычу, легавая в стойке,
Вдруг замираю и долго стою.
Слова нахожу, а потом забываю,
Забываю, опять нахожу и снова теряю.
Забываю, потом вспоминаю, и опять забываю,
И снова потом нахожу.
Пишу уже давно
Пишу уже давно.
О чем пишу?
Да ни о чем.
Скорей всего, что о пустом.
Но иногда, я думаю, о главном.
О главном в этот день и вечер для себя.
О том, что, как мне кажется,
Могло бы тронуть душу не только мне,
Но и кому-нибудь еще,
И тронуть наяву, а не во сне
Я не уверен, что пишу стихи.
А если и стихи, то думаю - они плохие.
В них нет ни мыслей интересных,
Нет ярких рифм и слов.
Я их стесняюсь.
Но не очень.
Потому что убежден,
Что их читать никто не будет,
Никто их не запомнит,
Не похвалит, не осудит.
Уже давно подкралась старость.
Пора бы поумнеть.
Пора бы вспомнить
То, что еще в детстве мне говорила мама:
«Я зык мой – враг мой»
Но нет. Я ничего не помню
И продолжаю сам себе писать стихи.
Выбрасываю и опять пишу.
Пишу отдельные слова.
Пишу без смысла предложенья.
Зачем пишу, кому пишу –
Не знаю, но пишу, пишу, пишу.
Пишу, чтоб чем-нибудь заняться,
Чтоб как-нибудь убить пустое время.
Пишу без вдохновения,
Пишу без радости,
Но и без сожаления.
Я не Есенин и не Бродский,
Не Пастернак, не Маяковский.
Я знаю кто я.
И даже не мечтаю быть поэтом.
Я просто так себе пишу слова
(И почему-то называю их стихами).
Они по-прежнему сырые и плохие.
Но я пишу, пишу, пишу.
Никто их не читает,
Никто не хвалит,
Но ведь никто и не бранит.
Пустая и больная жизнь.
Забыто многое.
Пора бы перестать писать,
Но что-то манит,
Что-то снится
И не дает остановиться.
Не верю
Не верю тем, кто говорит,
Что не хотел бы что-то изменить
В своей вчерашней жизни.
Разорвались на части,
Растворились бесследно,
Пропали, исчезли сны.
Любые.
Обычно черно-белые,
Но иногда - цветные.
В них оживали,
А потом и умирали
Скелеты, жившие в шкафу.
Во сне они не предавали, не изменяли,
Не спорили, а только молча, улыбались,
И, улыбаясь, соглашались
На все, что я им предлагал.
И пропадала прошлого печаль.
И все, что раньше долгими годами,
Месяцами, днями огорчало,
Ранило, болело, -
Во сне происходило совсем иначе.
И сам себе казался я другим.
Жил так, как не случалось в жизни.
Без страха и без боли,
Без безволья и бессилья,
Без запоздалого и горького стыда
За самого себя, за свои мысли и поступки.
Но вот пришла беда
Исчезли сны.
Пустыми стали ночи.
Нет больше вечера, нет утра.
Остались лишь без снов
И без минуты перерыва сплошные сутки,
И пыльные скелеты,
С немым укором стоящие в пустом шкафу.
Пора, когда тускнеет свет
Пора, когда тускнеет свет,
Пора несбывшихся надежд,
Пора разорванных мечтаний,
Пора уснувших ожиданий,
Пора прощаний.
Не нужно говорить,
Что каждому свое,
Ведь это в свое время
Написали на воротах ада,
Не нужно говорить, что,
Что каждый день восходит солнце,
Меняя уходящую луну.
Не надо говорить, что
За дождем приходит ясная погода
Что очень часто «нет» сменяет «да».
Что холодно зимой,
А летом - жарко.
Не надо говорить,
Что жизнь не только горе,
Но и иногда и счастье,
Не нужно судьбы ворошить,
Земля у нас одна,
Но не всегда на ней мы братья.
Не «все проходит».
Не «все проходит».
Все уже прошло.
Лишь тени рядом бродят,
А все живое – в прошлое ушло.
Осталось только ожидание
Где и когда?
И грустное, но ясное сознание,
Что это уже будет навсегда.
Без продолжения,
Без горечи, без сожаления.
Прожить бы жизнь в обратном направлении
Прожить бы жизнь в обратном направлении,
Спускаясь сверху вниз
От расставания с ней до самой первой встречи,
От никому уже не нужного, но верного ответа
До первого с трудом понятного вопроса.
И хорошо бы это сделать не спеша, не на бегу,
Не пропустив едва заметных,
Но очень важных поворотов.
Не закрывая глаз от удовольствия иль страха.
Быть поумнее, насколько это было можно,
Поменьше обращать внимание на самого себя,
И лучше видеть то, что было рядом.
Прожить бы жизнь в обратном направлении
Не для того, чтоб стать моложе,
А чтобы извиниться и попросить прощения
И попытаться что-то сделать по-другому.
Прожить без лишней грубости
И очевидной глупости.
Избавить мать от лишних слез,
Поговорить с отцом,
Дать что-то сыну.
Не обижать пустым жену.
Ценить друзей,
И не прощать чужим обиды.
Не быть смешным,
По пустякам, без повода не веселиться.
Не ныть и никогда не суетиться.
Мы все рождаемся
Мы все рождаемся, живем и умираем.
И все живем похожей жизнью.
Но каждый день она у каждого своя.
Своя по запаху и цвету,
Своя по вкусу.
Своя по радости,
Своя по огорченью.
Своя по времени восхода солнца,
Своя минутой окончанья дня.
Она меняет цвет и запах.
Весной она в цветах,
А поздней осенью горчит
И пахнет тленом отсыревших листьев.
И светло-розовый,
Похожий на миндаль,
Конец недели
Обычно переходит
В темный, пахнущий полынью понедельник.
В углу за домом
В углу за домом, на песке
Из двух коротких и двух длинных досок
Собрал каркас.
Насыпал землю, бросил семена.
Полил водой и долго ждал
Широких листьев с желтыми цветками
Пупырчатых, зеленых огурцов,
Остроконечных стрелок чеснока и лука,
Пучков укропа и моркови
И выросших стеблей
С висящими на тонких ветках
Тяжелыми зелено-желто-красными плодами.
Ждал месяц, поливая через день, ждал два.
Но не дождался.
Наверное, земля была неплодородной,
А может быть отжившими свое
И не дающими потомства семена.
Я все еще дышу
Я все еще дышу, я на ногах.
Я не слепой и не глухой пока.
Я знаю, что ты рядом,
Но я тебя не вижу и не слышу.
Я не могу тебя коснуться,
Я не могу тебя обнять.
Ты рядом, но ты очень далеко.
Ты там, где мне нет места,
Там, куда мне не попасть.
Но может быть еще не вечер?
И может быть возможна встреча?
Я в это очень верю, и буду очень ждать.
Глухая стена
Пустая квартира
И письменный стол.
Бумага и ручка.
Ненужные мысли,
Бессвязные строчки.
Слова, запятые и точки.
Мерцанье берез,
Пожелтевшие листья,
Подрамник и холст,
Палитра и кисти,
Размытые линии,
Красные, синие,
Смутные пятна,
Полутона.
И глухая стена.