После двухчасового наркоза в уме правит бал пустота,
Равнодушье к судьбе и цветные абстрактные пятна.
Может, вправду река протекает в пространстве – как будто черта.
Переплыл – и уже не захочешь вернуться обратно.
Мне не вспомнить, не вспомнить ее погруженных во мрак берегов,
Ивняком ли поросших, осокой, увязнувших в иле…
Только, кажется, мглистый накинув на память покров,
Две – три женщины тихо о чем-то со мной говорили.
Милосердная сизая мгла повела, потянула меня
Далеко за собой, по глухим, по извилистым штольням…
Правда, не было в нижнем, безветренном мире ни ночи, ни дня,
Ни ладьи, ни огня… Словом, душу мою не смутило ничто в нем.
И не пел в тех угрюмых и гиблых краях безутешный Орфей,
Быстроногий Гермес не ходил никому провожатым.
В сером шорохе родственных, полупрозрачных теней
Не кружился растерянно сам я, как меченый атом.
И в который уж раз сокрушенно твержу – не дано, не дано!
Оглянувшись назад, только тьму вижу я без начала и смысла.
Пустота обнимает меня, и глядятся в ночное окно
Лишь чудовищных звезд бесконечные мертвые числа.
2003 г.