Здравствуй, милый мой онучек,
мой родной!
Вот пишу, а сердце мучит
страх! весной.
Ты меня прости, родимый,
если что,
получил я деньги, Дима,
на пальто.
Прохудилось, износилось
то к чертям.
Не твоя бы, Димка, милость –
амба нам.
Но пишу не потому я
сгоряча –
про тебя вот вспомянул я
давеча.
В тиливизире увидел –
ты стоишь
со щитом, в своём прикиде,
мой малыш.
Микрофон тебе подносит –
интервью,
ей бы вилы на покосе,
мать твою!
Ты чевой-то там неловко
про закон,
а она суёт, чертовка,
микрофон.
Ты бы, Димка, не снимал свой
шлемофон,
бо нарвёшься на скандал –
их сколько вон!
Видел я побитых вашинских
ребят
по бальницам… и всё чаще –
в аккурат.
Тягныбок у их, детина –
чистый зверь.
Гнал таких аж до Берлина,
а теперь!..
А ишо у них расстрига –
Яценюк,
ён плетёть свою интригу,
как паук.
Вот Виталий – тот, Димуля,
не причём.
И как ты, прости, роднуля,
мал исчё.
И, случалось, был и в боксе –
ротозей.
Ну, а тут ён влип и вовсе –
за друзей.
Где таких ён, бестолковый,
и нашёл?
Сразу видно – непутёвый, –
мал ишо.
А придут такие к власти –
невзначай…
Вам их чё по вашей части –
защищай?
Они ж вас травили, гады,
как собак.
Как же так, на энто глядя,
Димка, как???...
Это ж, Димка, негодяи –
нелюди!
Дурака там не валяй и
уходи.
Если энта вдруг зараза
заползёт, –
Не раздумывай и сразу –
на расчёт.
Ну, а так, Диммуля, держимся –
не бойсь!
Мы не падкие на нежности
небось.
Береги себя, касатик,
не грусти.
Высылаем тебе, кстати,
сладости.